На чёрном фоне, среди чёрных теней в комнате Фейт, за дверью лежали скрытые ответы. По её мнению, был период, в течение которого, в часы сокрушительного изнеможения фигуры в темноте могли смещаться и образовывать что-то вроде линзы или перископа. Благодаря этому общий шум реальности исчезнет, и лишь на мгновение смысл наполнит её видение. Истина. Это было искусство, которое она измеряла и практиковала. В зависимости от того, сколько она пробежала за день, время на это могло составлять минуты. Она обращала внимание даже тогда, когда её усталый разум начинал блуждать. Она обнаружила, что тяжесть её реальности давила на неё желанием, ноющим, снедающим чувством найти ответы. Где-то, как-то, в какой-то момент перед сном, чтобы найти ответы. Комната открыла бы бесконечные истины, если бы она позволила ей правильно сложиться. По этой причине она не боялась темноты. Она была такой же в тени, как и всё остальное. Погружение было единственным путём к истине.
Раздались три коротких стука в дверь. Там был Икар. Он вскочил и побежал. Он хвастался чёрными вещами, о которых она обычно заботилась. Он подлетел слишком близко к солнцу. Проторённое, простое сообщение из этой истории было для неё инстинктивным и, следовательно, бессмысленным. И всё же это открыло какую-то древнюю истину в высокомерии. Устоявшийся образ жизни сделал её самодовольной. Когда она только начала бегать, внутри неё было желание, безнадёжное и отчаянное, что каким-то образом однажды она проснётся со страхом и беспокойством, удалёнными из неё хирургическим путём. Тогда она могла бы совершить любой прыжок. Запустите любую строку. Она никогда не умрёт от нерешительности на краю пропасти. Это казалось прагматичным желанием. Но на самом деле это было чистое высокомерие. Долгое время это было чистое высокомерие. Насколько чище это может быть? Желание удалить элемент человеческой души для продвижения. Нет, страх следовало уважать. Икар не испытывал страха. По крайней мере, до тех пор, пока воск не начал плавиться.
Раздались три коротких стука в дверь. Там был Икар. Он вскочил и побежал. Он хвастался чёрными вещами, о которых она обычно заботилась. Он подлетел слишком близко к солнцу. Проторённое, простое сообщение из этой истории было для неё инстинктивным и, следовательно, бессмысленным. И всё же это открыло какую-то древнюю истину в высокомерии. Устоявшийся образ жизни сделал её самодовольной. Когда она только начала бегать, внутри неё было желание, безнадёжное и отчаянное, что каким-то образом однажды она проснётся со страхом и беспокойством, удалёнными из неё хирургическим путём. Тогда она могла бы совершить любой прыжок. Запустите любую строку. Она никогда не умрёт от нерешительности на краю пропасти. Это казалось прагматичным желанием. Но на самом деле это было чистое высокомерие. Долгое время это было чистое высокомерие. Насколько чище это может быть? Желание удалить элемент человеческой души для продвижения. Нет, страх следовало уважать. Икар не испытывал страха. По крайней мере, до тех пор, пока воск не начал плавиться.