Страшные истории и мистические истории

Розы цвели ночью... Цвели ночью розы... Ночью розы цвели... Эти строки долго крутились в голове священника. Он чувствовал в них какую-то магию. Они были для него интересны. Но мужчина совершенно не знал как продолжить эти строки, чтобы хоть что-то путное из них вышло.
На дворе ночь. Совершенно ничего не было видно на улице. Тьма заполонила всё и даже погода была в подчинении этой безграничной тьмы. Небо ещё с вечера усыпало тёмными тучами и на улице чувствовался запах собирающегося дождя. Но дождь не собирался лить прямо сейчас. Он накапливал силы, чтобы в один прекрасный момент излить всё на сухую землю.
Маленькая комната с открытым настежь окном освещалась пламенем единственного источника света в этой тьме. Пламя свечи танцевало из-за дыхания священника, который сидел за своим столиком и посасывал перо губами. Это помогало сконцентрироваться на написанном. Но что-то у него не получалось даже подобрать слово, чтобы продолжить свою писанину.
- Розы. Цвели. Ночью. - отчеканил мужчина каждое своё слово. Он мысленно повторял их как некую молитву.
В течение долгого времени старый священник сидел над своими листами бумаги. Чернила уже успели растечься из пера и упасть маленькими капельками на его тёмный балахон.

Неделя 3. День 15.
— Священник обнаружил человека, опустившегося на колени для молитвы. Вот только он был уже мёртв. — Сообщил серьёзным тоном Громов.
— В наше суровое время опасность подстерегает даже в церкви. — Было подмечено, с полнейшим принятием, как факт. Ирина прекрасно осознавала жестокость и несправедливость этого мира, принимая многое как данность.
Церковь Святой Богородицы. Парень стоял на коленях с закрытыми глазами, сложив руки в замок на уровне груди. По позе было понятно, что он молился. На нём была надета коричневая рубашка в полоску и синие джинсы.
— Спортивный журнал? Не похоже на церковную литературу! — Подметил Сергей, узрев свёрнутый в трубочку журнал, с пестрящими цветными страницами, лежавший рядом с парнем.
— Похоже на дело рук вампира. — Хмыкнула Ирина, чуть скривив губой.

В эту темную глухую ночь, на пустом болоте, куда еле падает свет луны, появились два бегущих человека. Один, примерно пятидесяти девяти лет, полноват, одет в чёрную ризу с наперсником и большим крестом на груди, круглое лицо окружала невероятной длинны седая борода, бакенбарды и пышные усы. Ни кто иной, как отец Радослав, священник, живший в хуторе неподалёку от болота. Второй, лет тридцати трех, одетый в белую рубаху, в бежевом пиджаке и брюках - перс, трудовой эмигрант, Азамат Кулаев.

Лунный свет, единственное, что освещало болотистую местность. Азамата удивляло то, как бежал отец Радослав. Полный батюшка в приклонном возрасте бежал, спотыкаясь о поперечные коряги и палки, царапая и разбивая коленки, в новых туфлях, глотая воздух. Бежал и не останавливался. Для Азамата это показалось странным и он тут же спросил отца Радослава:
- Батюшка, мы куда бежим-то?
- Лишних вопросов не задавай, Азамат.
- Бежим от кого или учудили вы чего?
- Не богохульствуй! Увидишь сам все. Ох, успеть бы до полуночи.

Я работал в церкви, поэтому довольно часто видел покойников, которых привозят на отпевание. Обычно привозят стариков, умерших своей смертью, но в тот день впервые я увидел мертвого ребенка. Это был мальчик 13-14 лет, его тело было изуродовано, поэтому он лежал в закрытом гробу. Нам сказали без лишних подробностей, что он был убит.

Все началось как обычно — зажгли свечи и начали ритуал. Священник зачитал молитву, но внезапно гроб дернулся. Хоть я и перепугался, но сделал вид, что ничего не произошло. Остальные, видимо, поступили так же. Продолжив чтение, священник начал совершать каждение. Внезапно гроб шевельнулся, упал на пол и перевернулся.

Тут уж все испугались не на шутку. Люди, стоявшие позади меня, в ужасе побежали к выходу. Меня тоже начала одолевать паника, но, увидев спокойное лицо батюшки (он, видимо, уже встречался с чем-то подобным), я остался на месте. Он читал молитву все громче и громче, гроб при этом чуть ли не подпрыгивал до потолка. В очередной раз стукнувшись об пол, гроб развалился. Появился жуткий, тошнотворный запах сгнившей плоти. На полу лежал труп с почти оторванной головой. Руки и ноги были вывернуты, в некоторых местах отслоилась кожа, живот вздулся — в общем, зрелище не для слабонервных...

Так начал к славе путь художник,
Друг Люцифера и безбожник.
Добился вскоре он признанья,
Всех почестей и процветанья.

Как прежде убивал Люсьен,
Души его коснулся тлен.
Но был доволен он собою
И воплотившейся мечтою:

Желанный гость он в высшем свете,
У дам всегда в приоритете,
К тому же сказочно богат,
Его картины нарасхват.

Воспоминание

Моя ранняя жизнь была тем, что я считала нормальным. Конечно, еще не зная, кем был мой отец, я не имела истинного определения того, что было нормальным. Из рассказов матери я поняла, что она познакомилась с ним на пиру. Он был высок, красив и богат. Ей было всего около семнадцати, когда он встретил ее, и он сбил с ног эту неопытную девушку и украл ее из семьи. Она не понимала, почему он отказался жениться на ней и почему так презирает церковь. Она просто смирилась с тем, что не будет иметь с ними ничего общего, а когда я родлюсь, то и воспитает меня вдали от церкви. Позже я поняла, что мама не была такой уж умной. Иначе она могла бы удивиться, что у ее мужа, который не был боярином, дворянином, а не купцом, было достаточно денег, чтобы содержать нас в доме, хотя и без прислуги, или удивляться, почему она видит его только ночью. Она также перестала бы ходить в церковь на исповедь, даже когда ей сказали, что если она не выйдет замуж за моего отца и не крестит меня, то будет считаться вероотступницей.

Движок в последний раз чихнул и замолк наглухо.
- Приехали. – буркнул Саня. – У тебя нет знакомых автомехаников в этом городе?
- В этом городе, наверняка, нет автомехаников. – сказал Витя. – Здесь механизаторы только. Провинция-с, вашблагородь.
- Хоть агрономы. Лишь бы в моторах разбирались. Я человек непринципиальный. – Саня закурил и вылез из машины.– Ну-ка, вылазь и сними с себя бусы.
- Какие бусы? – не понял Витя, но из машины таки вылез. – Откуда у меня?
- Стеклянные бусы. У тебя нет стеклянных бус? Что ж ты за мужик такой? – хмыкнул Саня. – Как ты собираешься задобрить аборигенов?
- Очень смешно. – кивнул Витя. - Зал порван в лоскуты. Что-нибудь еще в программе?
- Весь вечер на арене – аббборигены! - прошептал Саня и поклонился прохожему. – Здравствуйте!
- Не указывайте мне, что мне делать. – отрезал прохожий и пошел дальше.
- Простите, мы хотели спроси... – угас Санин голос. – О-фи-геть. Неприветливые тут дикари, капитан.

Городок Нильпорселье. Середина лета.
Пора года, когда никто из местных не ждёт бед, да и весь год складывался наилучшим образом: высокий урожай, милость высших сословий и получение Магдебургского права. Войны давно отгремели, да и всегда они проходили вдали от города, так что все слышали о них, но мало кто видел, а тем более непосредственно участвовал в оных.
Ничто не предвещало беды, никто к ней не готовился.
Сам городок был компактный и вмещал население в 1053 человека. Ничего необычного для этого времени:
На севере расположилась католическая церковь, руководителем которой является Отец Амеди, постоянно жалующийся на неспособность принятия одной маленькой церквушкой всех прихожан города, и каждый день слал письма в Ватикан с просьбой что-то с этим сделать. Но, это не приводило ни к какому результату, что печалило Отца.
В западной части раскинулся большой торговый район: тут горожане приобретали продукты, ремесленники сбывали товар, а некоторые «тёмные личности» продавали слухи и некоторые запретные вещи. Чуть южнее теснилась улица красных фонарей.

Здравствуйте! Вот, наконец-то, решил, как я и обещал целых пять лет назад, публикую еще одну историю про призраков. Сожалею, что не писал все это время, но, понимаете, для того, чтобы выкладывать истории, нужно вдохновение, а на него в наше напряженное время в России совсем не хватает места в душе в наших ежедневных хлопотах и суете. Ну ладно, начну. Историю эта правдива, читал о ней еще в начале 90-х гг. в газетах, действия происходили тогда же или, может, несколькими годами ранее, т.е. еще при существовании СССР.

Одного мужчину какая-то контора отправляла в командировку в Эстонию, в древний город Таллин. Думаю, все знают, что этот город известен своими многочисленными архитектурными памятниками, представляющими собой средневековые дома, улицы, замки и крепости. Гостиница, в которой был забронирован номер мужчины, как раз располагалась в этой старой части города. Приехал и заселился мужчина днем после полудня, работать нужно было начинать с утра следующего дня, поэтому он справедливо решил потратить свободное время на то, чтобы ознакомиться с достопримечательностями такого величавого, прекрасного города.

В этом поселке домов там было около сотни, были заброшенные или просто старики помирали и некому было там жить. Вот на отшибе, около оврага стоял заброшенный дом. В нём когда-то жил дед, который натерпелся в жизни много бед и умер в глубокой старости в одиночестве. Тело его, когда нашли, оно уже хорошо истлело, тихо захоронили на местном кладбище, без поминок и отпевания.

И вот однажды решили местные шалопаи от скуки залезть в этот дом. 3 пацана по 12-13 лет взяли с собой керосиновую лампу и свечку. Отломали доски на одном из заколоченных окон и влезли внутрь. Комната была аккуратной и прибранной. как будто в ней жили. И пахло там не плесенью и сыростью, как в брошенных домах, а едой и уютом. Пацаны не придали этому значения и тихо пошли в комнату за печкой. Когда они туда вошли, там стоял седой старик в белой застиранной рубахе и варил в горшочке суп. Он улыбнулся гостям и пригласил их за стол. Пацаны обрадовались знакомству, поели очень вкусного супа, послушали истории про войну и, так как было поздно, пока мамки не спохватились, отправились домой. Дома ничего не сказали.