Байкер лежал на каменном полу и залечивал раздробленную ногу, корчась от привычной, но невыносимой боли. Страшная судорога мучила его часами, не давая и минуты передохнуть. За огромное количество боёв, проведённых на арене, он научился бороться с этими тварями, смог отбиваться от их атак, и с каждой новой схваткой на кровавый песок падало всё больше демонических голов.
В какой-то момент байкер начал задумываться о побеге. Жажда вырваться из этого места, обрести свободу и отомстить всем, кому можно, выводила его из себя. Он знал, что нужно больше тренироваться, чтобы стать абсолютно непобедимым. На арене он старался больше бегать, делая вид, что развлекает толпу. В камере же всё было сложнее - он не мог полноценно тренироваться, поскольку мешали ноющие раны. С окончанием регенерации боль постепенно утихала, и вместо 2-3 часов сна он занимался различными упражнениями. Было очень сложно - изнеможденный постоянными боями, регенерацией и тренировками, он мечтал всё бросить, сдаться, просто лежать и будь, что будет. Но байкер прекрасно понимал, что пока он не выберется, это не закончится никогда.
И вот настал этот момент. Байкер изучил планировку туннелей, по которым его вели в центр арены, и знал, куда ему бежать, чтобы достичь выхода.
В какой-то момент байкер начал задумываться о побеге. Жажда вырваться из этого места, обрести свободу и отомстить всем, кому можно, выводила его из себя. Он знал, что нужно больше тренироваться, чтобы стать абсолютно непобедимым. На арене он старался больше бегать, делая вид, что развлекает толпу. В камере же всё было сложнее - он не мог полноценно тренироваться, поскольку мешали ноющие раны. С окончанием регенерации боль постепенно утихала, и вместо 2-3 часов сна он занимался различными упражнениями. Было очень сложно - изнеможденный постоянными боями, регенерацией и тренировками, он мечтал всё бросить, сдаться, просто лежать и будь, что будет. Но байкер прекрасно понимал, что пока он не выберется, это не закончится никогда.
И вот настал этот момент. Байкер изучил планировку туннелей, по которым его вели в центр арены, и знал, куда ему бежать, чтобы достичь выхода.