Страшные истории и мистические истории

Я открыл глаза посреди ночи. Обычно со мной такое не бывает. Ложась вечером, я сплю до самого утра, пока не разбудит настойчивый звук будильника или же не высплюсь, а тут на тебе, поднял веки и всматриваюсь в темноту. Что же разбудило меня? Присутствовало некое ощущение, словно что-то не так, будто случилось что-то, но что?

Я вытянул руку в поисках смартфона, которого по привычке клал на небольшой тумбе рядом с кроватью. Кругом непроглядная темнота, ни единого просвета, я даже отдернул шторы, надеясь что свет от фонарных столбов проникнет в помещение и хоть немного разбавит густой, тягучий мрак, который заставлял мое тело покрыться мурашками. Не то чтобы я боялся темноты, нет, такого точно за собой не наблюдал, но в данном случае дела обстояли немного иначе. Осознав, что за окном ситуация ничем не отличалась от сложившейся в моей квартире, я предпринял попытку разблокировать телефон.

— Чего?! – Проговорил я вслух, в тот момент когда все мои попытки разблокировать гаджет оказались тщетными. Странно, я точно помнил что заряд аккумулятора был чуть ниже ста процентов. Может, сломался или заглючил? Ладно, не важно. Я поднялся с кровати и направился в сторону двери, щёлкнул выключатель, но ничего не произошло.

Родители Майка уехали быстрее, чем он того ожидал. Обычно, мама долго возилась в ванной комнате, приводя себя в порядок, а отец, перед выходом, любил почитать газету. Но на этот раз всё прошло настолько быстро, что Майк оказался в лёгком недоумении.

Впрочем, это только на руку, ведь ещё в школе, на большой перемене, он договорился с друзьями собраться сегодня у него дома и сыграть... Сыграть в прятки. Казалось бы, обычная игра, но одно условие, одно правило, которое твердило: «Вы должны играть в непроглядной темноте», переворачивало всё с ног на голову. Искать приходилось на ощупь и чуткий слух.

Безмолвная пустота постепенно наполняла квартиру. Майк уже ощущал одиночество и скуку, медленно подступающую к самому сердцу, поэтому он решил не медлить и позвонить друзьям.

В начале была только тьма. Она клубилась в космосе. Извивалась будто змея. Тянула свои клыки, наполненные ядом. Вязкая, тяжёлая. Словно мы все были под водой на самой глубине. И темнота давила на нас, пыталась утопить. Приблизить к самому дну. И задушить. Она поглощала все вокруг. Тихо. Бесшумно. Пожирала все сущее. Раздирала в клочья. Уничтожала саму суть. Такой холодный мрак. Ничто. Словно самый глубокий колодец и, бросишь камень, звука не услышишь никогда. В этой тьме не сможешь говорить, чувствовать и думать. Не сможешь с места сдвинуться, остолбенеешь.

Когда появилась искра, она смогла разжечь среди этого мрака яркий свет. Такой маленький огонек. Сначала слабый и дрожащий, потом... Обжигающий пожар. Темнота тянулась к нему. Боялась. Чем ярче он горел, тем злее она становилась и отчаяннее пыталась его потушить. Тьма охотилась за ним. Жаждала. Мечтала. Ненавидела.

Я открыла глаза. Вокруг царил полумрак. Почему-то болело в солнечном сплетении. Я приложила руку к болящему участку в надежде на то, что это сможет помочь. Исцелить. Облегчить. Как наивно. Кончики пальцев на руках и ногах замёрзли. Я села и стала шарить руками по кровати, ища одеяло. Под руками то и дело проскальзывала нежная, гладкая ткань. Ещё раз проведя ладонью по простыне, я встала.

Генри Далтон шёл по улице, преисполненный радости. Его взяли на работу в Массачусетской больнице общего профиля — крупнейшей клинике Бостона. Генри был одним из лучших на медицинском факультете. О нём отзывались как об очень добром и весёлом человеке, всегда готовым помочь в трудной ситуации. Однако, сколь бы радостным не казался этот парень, у него имелся секрет, которого он в свои двадцать шесть лет очень стыдился. Далтон до ужаса боялся темноты. Сыграло роль событие, произошедшее, когда он был совсем маленьким. Но что именно произошло, вспомнить не удавалось, да и не хотелось. Внешне парень не был особо примечательным: русые волосы, голубые глаза, средний рост, худощав.

Впервые оказавшись в клинике, было трудно сориентироваться. Больница была довольно большой и представляла собой сеть запутанных коридоров. Кабинет, в котором должен был быть юноша, располагался в отделении терапии на четвёртом этаже. Когда Генри нашёл палату, вся группа уже была в сборе. К счастью, первый утренний обход прошёл просто прекрасно. На все вопросы куратора Далтон отвечал на отлично, также успевая помогать некоторым другим стажёрам. Со своими первыми процедурами он также справился хорошо.

После рабочего дня, юноша шёл домой немного уставший и довольный. Дом находился недалеко от больницы и паренёк пошёл пешком. Проходя мимо многоэтажных домов, он обратил внимание на скопление людей у одного из зданий. У дома также находился наряд полиции, который не подпускал толпу к месту происшествия.

В тёмной-тёмной комнате...

Человек, лежащий на полу, был в сознании, но не мог пошевелиться. Только глаза бегали по комнате, стараясь различить очертания каких-то предметов.

В тёмном-тёмном углу...

По коже человека бегало миллионы, а может, и миллиарды многоножек, неприятно щекоча кожу и разъедая старые раны, вгрызаясь в плоть и шелестя тысячами лап. Этот шелест среди полной тишины казался таким оглушающим и мерзким одновременно. Эти голодные твари опутывали каждый миллиметр тела и кажется, шевелились даже под спиной, стараясь прогрызть себе путь наружу. Было очень больно...

Иногда бывает так, что жутко,
страшно.
Даже больше - иногда бывает так,
что забываешь.
Дверь закрыть или прихлопнуть
окно, что весь день, как лифт.
И тогда-то начинаешь ты бояться..
страхов?
Нет, не их.
Кого же?

Садясь за написание данного рассказа, я не ставлю себе цель напугать вас или заставить усомниться в, если можно так выразиться, обречённости каждого из нас, но желаю открыть вам хоть малую часть страшной правды. Не могу утверждать на все сто процентов, но причина моего безумия и паранойи мне, кажется, известна. Впрочем, верить во всё, написанное ниже, или нет — решать вам; и вообще, стоит ли быть таким, как все, и безропотно доверять малоизвестному автору?

*****

Последнее время я страдаю от панических атак. Они приходят неожиданно, и так же неожиданно заканчиваются. В одно мгновение я становлюсь тревожным, дыхание моё учащается, а в груди появляется странное чувство надвигающейся опасности. Мне неизвестно, откуда придёт опасность, я не знаю, куда мне смотреть и от чего защищаться. Но более всего меня пугает неопределённость — это очередная паническая атака или я действительно заметил краем глаза что-то, способное причинить мне вред, оттого и испугался?

Я стал раздражительным, перестал выходить на улицу, запустил жилище и, видимо, начинаю потихоньку сходить с ума. Мне постоянно кажется, что со мной в квартире кто-то есть; он быстр, ловок, отлично прячется и умело использует мои страхи, чтобы своими шорохами и тихими смешками окончательно довести меня, если не до суицида, так до чего-то более ужасного.

Проснувшись среди ночи, я не сразу поняла что уже не сплю. Мне снился удивительный сон, похожий на явь. Это был один из тех снов, после которых ещё долго лежишь в кровати, привыкая к нашей реальности.
Было душно, я сбросила с себя оба пледа и расстегнула верх пижамы. Нашарив в темноте кнопку лампы, зажмурилась и включила свет. После очень "тёмного" и жутковатого сна радовал тот факт, что в нашей реальности есть свет в открытом доступе.
Очень хотелось пить. Но вот спускаться вниз... Сев на краю кровати, я свесила ноги и посмотрела на часы. Пол третьего ночи, неудивительно что мне приснился такой реалистичный сон. Время с 3 до 4 утра-граница между ночью и рассветом, когда людям снятся самые яркие сны.
Что собственно мне снилось? Мир, в котором почти нет света. Будто я возвращаюсь по привычной, знакомой улице поздно вечером, и вдруг везде гаснет свет. Вывески магазинов, предновогодние украшения домов, фонари, все гаснет. Даже гирлянда, висевшая у меня на шее потухла. Это наверное странно, но видимость сохранялась отличная. По крайней мере во сне. Я осталась совершенно одна в ещё секунду назад людном и светлом месте. Двигаясь с помощью "ночного зрения", я пошла домой. Атмосфера была как натянутая струна, ощущение близкой опасности и удушающий, жаркий воздух, несмотря на зиму. Проходя мимо своей бывшей школы, законченной пару лет назад, я почувствовала на себе пристальный взгляд. Быстро оглянувшись, удалось заметить лишь быструю тень, которая метнулась от входа школы к забору, утопающим в вечнозеленых кустарниках. К забору. Ближе ко мне.

Ленивый царь... Навуходоносор... Он был настолько ленив, что всю ночь у его пушистой постели, по обеим сторонам кровати дежурили двое слуг, а когда он просыпался, один слуга открывал ему правый глаз, второй же левый. Это была первая мысль, посетившая мозг Франко Саккаролы перед тем, как безтелесный голос, прозвучавший даже не в его ушах, а скорее в его разуме, велел ему открыть шлаза. Голос сей принадлежал его матери, Джулии. Однако, перед тем, как открыть глаза, Франко развеселившийся ходом своих мыслей еле слышно посмеивался сквозь буран многолетнего сна. Голос матери заметно вывел Франко из трнса, учиненного над ним лбъятиями многолетнего мучительного сна. Но глаза открывались медленно.
- Проснись! – сказал на этот раз голос той же матери. Но на сей раз, звучал он резже и истеричнее, как показалось Франко. А затем он перерос в истеричный крик ужаса, сотканный однако не из голоса матери. Это был уже голос совершенно другого, незнакомого Франко человека. Истеричный крик незнакомой девушки, врезавшийся в уши Франко, заставил его резко открыть глаза.

Бывают такие сны, от которых проснувшись уже не знаешь где реальность. После таких снов заснуть уже не получается, и вот ты лежишь в собственной комнате, пытаясь всё осмыслить и успокоится. Вроде бы та же комната, те же стены, тот же потолок, но что-то не так. Из открытого окна слышатся шаги припозднившегося прохожего, пение цикад и звук проезжающей машины, по потолку пробегают полоски света от фар, на мгновение заставляя тени на стене ожить.

Стоп. Тени. Ты замечаешь, что они и дальше продолжают шевелиться, приобретая вид причудливых монстров. Твоё сердце начинает громко стучать, настолько громко, что кажется, заглушает все остальные звуки. Заскрипели половицы, словно по направлению к твоей кровати прошла кошка, и тут ты вспоминаешь, что у тебя нет кошки и никогда не было. Ужас сковывает твоё тело в свои ледяные объятия. Хочется вскочить и бежать, включая по всей квартире спасительный свет, но тело более не повинуется тебе. Кричать тоже не получается, дыхание становится частым и прерывистым. Холодный пот крупными каплями выступает на лбу, а ты вглядываешься широко раскрытыми глазами в темноту, желая увидеть то, что скрывается в ней. Нет, ничего не видно, но ощущается словно кто-то смотрит прямо на тебя, как будто стремится прожечь в твоём теле дырки. В старом бабушкином шкафу что-то грохнет и его дверца со скрипом отворится, темнота в комнате станет густой и вязкой как кисель. Ничего не видно, даже тени на потолке куда-то исчезли.