Из них лишь юнга - худощавый рыжий паренек лет 14-16, смотрел на меня с сочувствием.
В глазах остальных было злорадство. С меня стянули пальто. "Чтоб не сбежала" - подумала я.
Вдруг на меня снизошло озарение. Я поняла: эти люди мертвы. Все. Я не знаю, как я догадалась. Я просто это поняла. А еще я поняла, что если пробуду тут еще чуть-чуть, то тоже стану такой. У меня подкосились ноги, и я упала на колени.
- Прошу вас! - закричала я изо всех сил - У меня мама, папа! А как же друзья? - тут у меня началась истерика - Я... не... хочу... умирать! Мне... рано! Мама этого не переживет! Я знаю, у вас ведь тоже были семьи! А я ничего плохого не сделала! Я ни с кем ни попрощалась.
Мужчина в фуражке присел и посмотрел на меня. В его льдистых, холодных глазах промелькнуло что-то, похожее на сочувствие.
- Я понимаю, Настя. Ты права. У нас у всех были семьи. Были. Мамы, папы, друзья, братья или сестры. Ради них нас никто не пощадил. И тебя не пощадят. Никто не хотел умирать. Но все умерли. Не надо делать что-то плохое, чтобы умереть. Наоборот, все добрые, благородные и отзывчивые умирают первыми, а подонки остаются жить. Почему тебя пощадят, а нас нет? Анюта!
В глазах остальных было злорадство. С меня стянули пальто. "Чтоб не сбежала" - подумала я.
Вдруг на меня снизошло озарение. Я поняла: эти люди мертвы. Все. Я не знаю, как я догадалась. Я просто это поняла. А еще я поняла, что если пробуду тут еще чуть-чуть, то тоже стану такой. У меня подкосились ноги, и я упала на колени.
- Прошу вас! - закричала я изо всех сил - У меня мама, папа! А как же друзья? - тут у меня началась истерика - Я... не... хочу... умирать! Мне... рано! Мама этого не переживет! Я знаю, у вас ведь тоже были семьи! А я ничего плохого не сделала! Я ни с кем ни попрощалась.
Мужчина в фуражке присел и посмотрел на меня. В его льдистых, холодных глазах промелькнуло что-то, похожее на сочувствие.
- Я понимаю, Настя. Ты права. У нас у всех были семьи. Были. Мамы, папы, друзья, братья или сестры. Ради них нас никто не пощадил. И тебя не пощадят. Никто не хотел умирать. Но все умерли. Не надо делать что-то плохое, чтобы умереть. Наоборот, все добрые, благородные и отзывчивые умирают первыми, а подонки остаются жить. Почему тебя пощадят, а нас нет? Анюта!