Половицы жалобно скрипели под ногами от каждого движения Светы. В доме густо пахло старьем. Но безысходная ситуация предполагала только такое жилье: старый полуразваленный дом где-то на окраине захудалой деревеньки. Отец умер, а мать была не в состоянии обеспечивать семью, поэтому с хорошей квартирой в городе пришлось распрощаться, чтобы продержаться до того момента, как женщина устроится на работу.
- Когда мы сможем вернуться в город? - выдохнула Света с хорошо замаскированной ноткой печали в голосе. Не хотелось лишний раз расстраивать и без того усталую, несчастную мать.
- Обещаю, что долго мы здесь не задержимся! - ободряюще улыбнулась темноволосая женщина. Хотя у Светы и был не ангельский характер, позволяющий бесстыдно капризничать перед мамой, но не в этот раз. Она не будет говорить, что ей здесь не нравится и устраивать истерики.
Света кивнула, не будучи уверена, что мать увидела этот жест из комнаты, в которой уже успела скрыться, занося коробки с какими-то вещами. Взяв в руки коробку, наполненную какой-то канцелярией, она направилась в комнату, отведенную специально для нее. Зайдя в небольшое помещении, Света огляделась. К левой стене стояла, почти напротив двери. Около окна, на противоположной стороне, расположился стол, а справа еще пустующие шкафы обвивали стену.
Поставив коробку на массивный стол, Света взглянула на ее содержимое. Тетради, книжки для саморазвития, исписанные листочки, а сверху всю эту незамысловатую пирамиду украшал темно-коричневый кожаный дневник. Сюда девочка записывала всю ее жизнь, здесь хранятся все ее воспоминания и чувства, поэтому первое, о чем она позаботится - это место для его хранения.
- Когда мы сможем вернуться в город? - выдохнула Света с хорошо замаскированной ноткой печали в голосе. Не хотелось лишний раз расстраивать и без того усталую, несчастную мать.
- Обещаю, что долго мы здесь не задержимся! - ободряюще улыбнулась темноволосая женщина. Хотя у Светы и был не ангельский характер, позволяющий бесстыдно капризничать перед мамой, но не в этот раз. Она не будет говорить, что ей здесь не нравится и устраивать истерики.
Света кивнула, не будучи уверена, что мать увидела этот жест из комнаты, в которой уже успела скрыться, занося коробки с какими-то вещами. Взяв в руки коробку, наполненную какой-то канцелярией, она направилась в комнату, отведенную специально для нее. Зайдя в небольшое помещении, Света огляделась. К левой стене стояла, почти напротив двери. Около окна, на противоположной стороне, расположился стол, а справа еще пустующие шкафы обвивали стену.
Поставив коробку на массивный стол, Света взглянула на ее содержимое. Тетради, книжки для саморазвития, исписанные листочки, а сверху всю эту незамысловатую пирамиду украшал темно-коричневый кожаный дневник. Сюда девочка записывала всю ее жизнь, здесь хранятся все ее воспоминания и чувства, поэтому первое, о чем она позаботится - это место для его хранения.
Первая и самая банальная мысль, пришедшая в голову Светы, была спрятать дневник под кровать. Было прекрасно ясно, что там его найдут в первую очередь. Хотя, кому нужно искать никому ненужную, кроме нее, тетрадку? Света легла на пол и заползла под кровать, ища укромное место. Прикрепить к самой кровати было невозможно, поэтому глаза почти сразу опустились к полу. От ёрзующих движений, одна из половиц громко скрипнула, заставив обратить на себя внимание. Деревяшка немного приподнялась и рука Светы автоматически потянулась к ней, приподняла, открыв взору пространство, идеально подходящее для хранения дневника.
Видимо, так посчитала не только Света, потому что в углублении, между полусгнивших досок, уже примостился потрепанный старый дневник. Любопытство затмило все здравые мысли и девочка взяла дневник, поднеся его к лицу. На обложке были инициалы, выведенные витыми буквами: "А. К". Только Света хотела открыть тетрадь, как в комнате раздался громкий звук. В дверь комнаты кто-то ломился. Но девочка была полностью уверена, что не запирала дверь. Страх прижимал ее тяжелым прессом к полу, а громыхания тяжелой двери не прекращались.
Света все-таки решилась выглянуть из своего укрытия. Дверь была аккуратной, только покрашенной, обои гладкими и чистыми, а интерьер во многом не походил на нынешний: стол стоял на прежнем месте, а вот напротив кровати стоял массивный шкаф для одежды, рядом - книжный. Обстановка была старой и бедной, хоть выглядела ухоженной.
- Открой дверь, сейчас же! Аня, я кому говорю? - послышался приглушенный свирепый мужской голос.
Света замерла, а вместе с этим притихло и громыхание двери. Теперь, в сложившейся тишине, девочка смогла разобрать тихие всхлипы, исходившие прямо с кровати. Там кто-то был, там кто-то плакал.
Фраза "я еще вернусь" донеслась с дальнего расстояния негромким эхом, потому что мужчина с каждой секундой отдалялся от двери. Света набралась храбрости и вылезла из-под кровати, сразу же заметив заплаканную девочку с темными волосами. Слезы застилали глаза, но она все равно что-то писала в тетрадь... в дневник. Тот самый, который Света сейчас крепко сжимала в руках.
- Эй, - тихим дрожащим голосом выдавила из себя Света. Но темноволосая даже не пошевелилась. - Посмотри на меня! - но ответа все также не последовало. Света начала паниковать, пытаясь успокоить себя банальной отговоркой: "Ты просто спишь, это сон".
Дневник выпал из дрожащих рук и с глухим звуком ударился о деревянный пол. Навязчивое ведение стало расплываться и вскоре, вовсе исчезло, растворившись и обнажив привычную взору комнату. Что это было?! Света с опаской посмотрела на потрепанную книжицу.
"Мне ничего не будет, никто не причинит мне вред. Это лишь видение, банальная галлюцинация, мне ничего бояться", - неуверенно сказала самой себе девочка. Присев, она снова взяла в руки дневник. И зажмурилась, готовясь увидеть заплаканную девочку или старую комнату. Но видение не повторилось. Света стала отчаянно вспоминать, что вызвало эту галлюцинацию. Точно, она хотела открыть дневник! Рука потянулась к переплету и открыла книжонку на первой странице, но ничего все равно не произошло. Теперь девочка была уверена, что все это было лишь реалистичным плодом ее воображения.
Первая надпись привлекла внимание Светы.
"2 июня 1984 года.
Вот и началось долгожданное лето. Долгожданное для всех, кроме меня. Отец как всегда будет пить. Я не хочу это видеть, я не хочу это терпеть. Он делает мне плохие вещи. Я хотела сбежать, хотя бы на время, может тогда отец бы все понял, но у меня нет этой возможности. Я боюсь даже представить, что он сделает, если я сбегу. Поскорее бы я уже выросла! Я бы сразу уехала отсюда, как можно дальше и никогда бы не возвращалась!
Аня, 11 лет".
Все записи были в этом стиле: наполненные отчаяньем и кричащие о детской безысходности.
Отец не просто издевался над дочкой, избивая, он преследовал цели похуже.
Света пролистала весь дневник, пробегаясь глазами по строчкам.
"27 июля 1984 года.
Дорогой дневник, я больше не могу это терпеть. Я знаю, что сделаю..." - вот, что было написано в конце, а дальше... дальше вырванная страница.
Стоило Свете оторваться от чтения, как сильный порыв ветра распахнул форточку и в ее комнату влетел бумажный самолетик и, сделав замысловатый вираж, облетев комнату по кругу, остановился прямо перед ней, на полу. Наблюдая за листком, девочка боковым зрением увидела в проходе фигуру, девичью фигуру. Медленно переведя взгляд туда, где только что заметила силуэт, Света ничего не увидела! Опять ее разыгравшаяся фантазия подкидывает несуществующие образы!
Только сейчас девочка заметила, что листок был исписан. Исписан тем самым почерком - Аниным. Медленным движением Света подняла бумажку и раскрыла, понимая, что это какой-то подвох, что такого быть не может!
"То, что я задумала - неправильно и ужасно, но у меня нет выбора. Я не могу больше это терпеть. Теперь у меня не будет будущего, о котором я мечтала. Спасибо за поддержку, дневник! Только ты был у меня все это время!
Аня, 11 лет".
Дальше страница была измазана кровью, маленькие багрово-красные капельки украшали его, в некоторых местах они были смазаны, а в общем, картина навивала ужасный страх и отвращение. Света не могла понять, что делает, но ее глаза упорно бегали по строчкам, впитывая информацию. Дочитав до последнего слова, она отшатнулась и выпустила листок из рук.
"28 июля, 1984 года.
Сегодня я убила своего отца. Он заслужил это. Сегодня я смогла пронести к себе в комнату нож, а когда он опять начал ломиться, я спрятала его под подушкой. Когда он навалился на меня, у меня появился небольшой шанс и я его использовала. Я достала нож и воткнула ему в живот... Когда он начал задыхаться от боли, я оттолкнула его и выбежала. Теперь я тоже умру. Пока, дневник! Ты был мне хорошим другом!
Аня, 11 лет".
- Мам! - крикнула Света, желая спрятаться куда-нибудь в укромное место, чтобы ее никто не нашел, а таковое она находила около мамы. Но ответа не было. - Мам! - еще громче крикнула девочка и подбежала к окну. Слева был виден лишь край машины, на которой они приехали. Там стояла мать и забирала коробки.
Резко развернувшись, чтобы побежать к матери, Света встретилась лицом к лицу с Аней. Она была ужасно бледной, губы немного посинели, а на шее виднелся след от веревки. Страх сковал тело Светы, она была не в состоянии даже закричать. Аня не сводила глаз с девочки и, казалось, что она не видит ее. Холодные руки дотронулись до запястья Светы и вложили рукоятку ножа в детскую ладошку. И тоненький детский шепот прямо в голове:
- Ты убьешь ее, - несмотря на сопротивления Светы, тело, как под гипнозом, поддалось воздействию.
Ани больше не было, она растворилась, а Света делала медленные шаги по направлению к двери.
Видимо, так посчитала не только Света, потому что в углублении, между полусгнивших досок, уже примостился потрепанный старый дневник. Любопытство затмило все здравые мысли и девочка взяла дневник, поднеся его к лицу. На обложке были инициалы, выведенные витыми буквами: "А. К". Только Света хотела открыть тетрадь, как в комнате раздался громкий звук. В дверь комнаты кто-то ломился. Но девочка была полностью уверена, что не запирала дверь. Страх прижимал ее тяжелым прессом к полу, а громыхания тяжелой двери не прекращались.
Света все-таки решилась выглянуть из своего укрытия. Дверь была аккуратной, только покрашенной, обои гладкими и чистыми, а интерьер во многом не походил на нынешний: стол стоял на прежнем месте, а вот напротив кровати стоял массивный шкаф для одежды, рядом - книжный. Обстановка была старой и бедной, хоть выглядела ухоженной.
- Открой дверь, сейчас же! Аня, я кому говорю? - послышался приглушенный свирепый мужской голос.
Света замерла, а вместе с этим притихло и громыхание двери. Теперь, в сложившейся тишине, девочка смогла разобрать тихие всхлипы, исходившие прямо с кровати. Там кто-то был, там кто-то плакал.
Фраза "я еще вернусь" донеслась с дальнего расстояния негромким эхом, потому что мужчина с каждой секундой отдалялся от двери. Света набралась храбрости и вылезла из-под кровати, сразу же заметив заплаканную девочку с темными волосами. Слезы застилали глаза, но она все равно что-то писала в тетрадь... в дневник. Тот самый, который Света сейчас крепко сжимала в руках.
- Эй, - тихим дрожащим голосом выдавила из себя Света. Но темноволосая даже не пошевелилась. - Посмотри на меня! - но ответа все также не последовало. Света начала паниковать, пытаясь успокоить себя банальной отговоркой: "Ты просто спишь, это сон".
Дневник выпал из дрожащих рук и с глухим звуком ударился о деревянный пол. Навязчивое ведение стало расплываться и вскоре, вовсе исчезло, растворившись и обнажив привычную взору комнату. Что это было?! Света с опаской посмотрела на потрепанную книжицу.
"Мне ничего не будет, никто не причинит мне вред. Это лишь видение, банальная галлюцинация, мне ничего бояться", - неуверенно сказала самой себе девочка. Присев, она снова взяла в руки дневник. И зажмурилась, готовясь увидеть заплаканную девочку или старую комнату. Но видение не повторилось. Света стала отчаянно вспоминать, что вызвало эту галлюцинацию. Точно, она хотела открыть дневник! Рука потянулась к переплету и открыла книжонку на первой странице, но ничего все равно не произошло. Теперь девочка была уверена, что все это было лишь реалистичным плодом ее воображения.
Первая надпись привлекла внимание Светы.
"2 июня 1984 года.
Вот и началось долгожданное лето. Долгожданное для всех, кроме меня. Отец как всегда будет пить. Я не хочу это видеть, я не хочу это терпеть. Он делает мне плохие вещи. Я хотела сбежать, хотя бы на время, может тогда отец бы все понял, но у меня нет этой возможности. Я боюсь даже представить, что он сделает, если я сбегу. Поскорее бы я уже выросла! Я бы сразу уехала отсюда, как можно дальше и никогда бы не возвращалась!
Аня, 11 лет".
Все записи были в этом стиле: наполненные отчаяньем и кричащие о детской безысходности.
Отец не просто издевался над дочкой, избивая, он преследовал цели похуже.
Света пролистала весь дневник, пробегаясь глазами по строчкам.
"27 июля 1984 года.
Дорогой дневник, я больше не могу это терпеть. Я знаю, что сделаю..." - вот, что было написано в конце, а дальше... дальше вырванная страница.
Стоило Свете оторваться от чтения, как сильный порыв ветра распахнул форточку и в ее комнату влетел бумажный самолетик и, сделав замысловатый вираж, облетев комнату по кругу, остановился прямо перед ней, на полу. Наблюдая за листком, девочка боковым зрением увидела в проходе фигуру, девичью фигуру. Медленно переведя взгляд туда, где только что заметила силуэт, Света ничего не увидела! Опять ее разыгравшаяся фантазия подкидывает несуществующие образы!
Только сейчас девочка заметила, что листок был исписан. Исписан тем самым почерком - Аниным. Медленным движением Света подняла бумажку и раскрыла, понимая, что это какой-то подвох, что такого быть не может!
"То, что я задумала - неправильно и ужасно, но у меня нет выбора. Я не могу больше это терпеть. Теперь у меня не будет будущего, о котором я мечтала. Спасибо за поддержку, дневник! Только ты был у меня все это время!
Аня, 11 лет".
Дальше страница была измазана кровью, маленькие багрово-красные капельки украшали его, в некоторых местах они были смазаны, а в общем, картина навивала ужасный страх и отвращение. Света не могла понять, что делает, но ее глаза упорно бегали по строчкам, впитывая информацию. Дочитав до последнего слова, она отшатнулась и выпустила листок из рук.
"28 июля, 1984 года.
Сегодня я убила своего отца. Он заслужил это. Сегодня я смогла пронести к себе в комнату нож, а когда он опять начал ломиться, я спрятала его под подушкой. Когда он навалился на меня, у меня появился небольшой шанс и я его использовала. Я достала нож и воткнула ему в живот... Когда он начал задыхаться от боли, я оттолкнула его и выбежала. Теперь я тоже умру. Пока, дневник! Ты был мне хорошим другом!
Аня, 11 лет".
- Мам! - крикнула Света, желая спрятаться куда-нибудь в укромное место, чтобы ее никто не нашел, а таковое она находила около мамы. Но ответа не было. - Мам! - еще громче крикнула девочка и подбежала к окну. Слева был виден лишь край машины, на которой они приехали. Там стояла мать и забирала коробки.
Резко развернувшись, чтобы побежать к матери, Света встретилась лицом к лицу с Аней. Она была ужасно бледной, губы немного посинели, а на шее виднелся след от веревки. Страх сковал тело Светы, она была не в состоянии даже закричать. Аня не сводила глаз с девочки и, казалось, что она не видит ее. Холодные руки дотронулись до запястья Светы и вложили рукоятку ножа в детскую ладошку. И тоненький детский шепот прямо в голове:
- Ты убьешь ее, - несмотря на сопротивления Светы, тело, как под гипнозом, поддалось воздействию.
Ани больше не было, она растворилась, а Света делала медленные шаги по направлению к двери.
загадка дьявола