Летом несколько дней меня не было в городе. Вернувшись домой, я заметил, что почтовый ящик доверху набит письмами. Их там было штук тридцать. Письма без обратного адреса, некоторые из них тяжелые и сырые на ощупь, словно побывавшие в воде или, скорее, наполненные жидкостью изнутри. На всех конвертах стояли моё имя и адрес, причем на большинстве они почему-то были криво нацарапаны поперек конверта красными чернилами. От писем отвратительно пахло разлагающимся мясом и гниющим мусором. Мне не слишком хотелось нести их домой, но любопытство оказалось сильнее отвращения. Я кое-как ухитрился отнести письма в дом и выгрузил их в раковину на кухне, чтобы этой мерзостью не пропахла вся квартира.
Я вытащил из кучи наименее сырое и более-менее аккуратно оформленное письмо и открыл его. Внутри оказались фотографии - снимки совершенно незнакомых мне людей с выколотыми глазами, выбитыми зубами, растянутыми в сумасшедшей улыбке ртами и вспоротыми горлами. От увиденного мне стало плохо. Мне даже не хотелось думать о том, что же в остальных конвертах. Я лихорадочно вскрыл письмо за письмом и постепенно в моих руках собралась огромная куча фотографий зверски убитых людей: тела с отрубленными конечностями, лежащие на операционных столах вскрытые трупы с вырезанными органами, повешенные люди с выпотрошенными внутренностями, истекающие кровью... На некоторых сырых письмах были заметны следы крови и грязи.
Я вытащил из кучи наименее сырое и более-менее аккуратно оформленное письмо и открыл его. Внутри оказались фотографии - снимки совершенно незнакомых мне людей с выколотыми глазами, выбитыми зубами, растянутыми в сумасшедшей улыбке ртами и вспоротыми горлами. От увиденного мне стало плохо. Мне даже не хотелось думать о том, что же в остальных конвертах. Я лихорадочно вскрыл письмо за письмом и постепенно в моих руках собралась огромная куча фотографий зверски убитых людей: тела с отрубленными конечностями, лежащие на операционных столах вскрытые трупы с вырезанными органами, повешенные люди с выпотрошенными внутренностями, истекающие кровью... На некоторых сырых письмах были заметны следы крови и грязи.
На одной фотографии мне попался смутно знакомый человек. И чем больше писем я открывал, тем чаще на снимках мелькали знакомые лица. Некоторых людей я видел на работе, с некоторыми вместе учился в школе. В последних конвертах я нашёл фотографии с изуродованными телами моих близких друзей и родных.
И вот, когда я держал в руках последнее письмо, меня парализовала догадка относительно его содержимого, но выбора у меня уже не было. Я открыл конверт и узнал на выпавшей оттуда фотографии... себя. В отличие от остальных конвертов, я на снимке был жив, мои глаза были нетронутыми, руки - ноги тоже были на месте. Но...
Холодея, я понял, что снимок был сделан на входе в мой дом - как раз перед тем, как я забрал свою отвратительную почту.
Я услышал шаги за спиной...
И вот, когда я держал в руках последнее письмо, меня парализовала догадка относительно его содержимого, но выбора у меня уже не было. Я открыл конверт и узнал на выпавшей оттуда фотографии... себя. В отличие от остальных конвертов, я на снимке был жив, мои глаза были нетронутыми, руки - ноги тоже были на месте. Но...
Холодея, я понял, что снимок был сделан на входе в мой дом - как раз перед тем, как я забрал свою отвратительную почту.
Я услышал шаги за спиной...
Islam.Black