Тик-так. Проснись.
Часы тикают во тьме.
Тик-так. Берегись.
В коридоре слышен смех...
Боже, спаси меня от этого! Я не смогу нормально жить, пока Это прячется у меня в квартире. Каждую ночь оно выходит на "охоту". С двенадцати до трех часов ночи оно поет. Поет и бродит от моей комнаты до комнаты мамы и папы. Поет жуткую песню, от которой кровь стынет в жилах...
Позавчера ночью в коридор выбежала моя любимая кошка. Ее звали Бусинка. Какой доброй и ласковой кошкой она была! Никогда я больше ее не поглажу, никогда не почувствую на коленях ее теплого, упругого тельца...
Часы тикают во тьме.
Тик-так. Берегись.
В коридоре слышен смех...
Боже, спаси меня от этого! Я не смогу нормально жить, пока Это прячется у меня в квартире. Каждую ночь оно выходит на "охоту". С двенадцати до трех часов ночи оно поет. Поет и бродит от моей комнаты до комнаты мамы и папы. Поет жуткую песню, от которой кровь стынет в жилах...
Позавчера ночью в коридор выбежала моя любимая кошка. Ее звали Бусинка. Какой доброй и ласковой кошкой она была! Никогда я больше ее не поглажу, никогда не почувствую на коленях ее теплого, упругого тельца...
Бусю нашли на следующий день. А точнее не Бусю, а то, что от нее осталось. Изуродованный трупик с вывороченными наружу кишками, выколотыми глазами и сломанным позвоночником. Мама плакала, я тоже дал волю слезам. Мне было вдвое тяжелее, поскольку я знал что произошло и осознавал, что если кому-нибудь из нас надо будет выйти ночью из комнаты на кухню или в туалет, то с ним произойдет тоже самое...
Наверно, теперь оно избрало новый вариант разделаться с нами. Теперь оно идет на кухню и гремит там чем-нибудь, кастрюлями к примеру. Благо мои родители спят и не слышат. Ведь если до их слуха долетят хоть намеки на то, что на кухне что-то не так, они пойдут выяснять, что именно. А тогда уже известно, что произойдет...
Сейчас я лежу у себя под кроватью. Сегодня оно, наверное, сильно проголодалось. Я слышу, как из моего шкафа выгребается вся одежда, я слышу, как подставка для карандашей и ручек вместе со своим содержимым падает на пол... Скоро оно догадается заглянуть под кровать, и тогда...
Оно остановилось напротив меня. Его задние лапы сгибаются, и под кроватью появляется его морда... Я не забуду этот ужас никогда. От страха я сжался и не мог даже пошевелиться.
Внезапно я встретился взглядом с его мертвенно-пустыми глазницами.
Ну вот и все.
Прощайте.
Наверно, теперь оно избрало новый вариант разделаться с нами. Теперь оно идет на кухню и гремит там чем-нибудь, кастрюлями к примеру. Благо мои родители спят и не слышат. Ведь если до их слуха долетят хоть намеки на то, что на кухне что-то не так, они пойдут выяснять, что именно. А тогда уже известно, что произойдет...
Сейчас я лежу у себя под кроватью. Сегодня оно, наверное, сильно проголодалось. Я слышу, как из моего шкафа выгребается вся одежда, я слышу, как подставка для карандашей и ручек вместе со своим содержимым падает на пол... Скоро оно догадается заглянуть под кровать, и тогда...
Оно остановилось напротив меня. Его задние лапы сгибаются, и под кроватью появляется его морда... Я не забуду этот ужас никогда. От страха я сжался и не мог даже пошевелиться.
Внезапно я встретился взглядом с его мертвенно-пустыми глазницами.
Ну вот и все.
Прощайте.
Alina13