Вы когда-нибудь задумывались, что такое смерть? Что будет после того, когда я умру? Когда мы все умрем? Знаете, раньше мне было плевать на все это. Но, когда я смотрела на серую землю, засыпающую гроб моей мамы, мне не было все равно. В моих глазах не было слез. Только мысли о смерти. Я не плакала. Не плакала, как плакал мой дедушка. Не плакала, как плакала моя бабушка. Может быть, я не до конца осознавала происходящее? Не знаю.
Бабушка обнимала меня за плечи, гладила по голове. Она шептала мне на ухо:
- Внученька, ты теперь сирота, ох, что же будет...
Дед, посмотрел на меня, скривившись. Наверняка, его разозлило, что я не плачу и сказал:
- Ты даже не любила Мариночку, дьявольское отродье...
- Тише, Макар, побойся Бога! - шикнула на него бабушка.
- Ты вернешься туда, откуда пришла. В свой приют. Ты принесла только одни несчастья в наш дом. Знаю, тебе все сошло с рук, сперва Максим, затем моя дочь Мариночка. Ты ведь их всех убила. Да?
Бабушка обнимала меня за плечи, гладила по голове. Она шептала мне на ухо:
- Внученька, ты теперь сирота, ох, что же будет...
Дед, посмотрел на меня, скривившись. Наверняка, его разозлило, что я не плачу и сказал:
- Ты даже не любила Мариночку, дьявольское отродье...
- Тише, Макар, побойся Бога! - шикнула на него бабушка.
- Ты вернешься туда, откуда пришла. В свой приют. Ты принесла только одни несчастья в наш дом. Знаю, тебе все сошло с рук, сперва Максим, затем моя дочь Мариночка. Ты ведь их всех убила. Да?
Лицо старика, которого меня заставляли называть дедушкой, исказилось в еще большей гримасе, чем прежде. Старуха, обняла сильнее меня за плечи, словно хотела защитить от гнева Макара. Но дед уже отвернулся и пошел к воротам старого кладбища.
Я смотрела вслед удаляющегося старика. Я опустила глаза к земле, продолжая наблюдать за землей, которая почти скрыла уже гроб.
Сглотнула комок, подкативший к горлу. И заплакала. Заплакала не от горя, которое я вдруг осознала, что осталась одна, и что бабушке вряд ли разрешит Макар оформить на меня опекунство. А что меня продолжают ненавидеть. Ненавидеть, как ненавидели меня в приюте... Я снова посмотрела вдаль на ворота. Старика уже не было.
- Мне очень жаль, что так получилось, Настена, - прошептала бабушка. - Я сделаю все, что будет в моих силах.
Я подняла к бабушке глаза.
- Правда, бабушка?
Старуха кивнула мне и зловеще прошептала:
- Макар следующий...
И я кивнула ей, повернувшись к холмику, который образовался над могилой.
Никто не знал из присутствующих на кладбище, что старуха, которая держит меня за плечи - сама Смерть.
Вы когда-нибудь задумывались о Смерти?
Я не задумывалась. Я лично знаю ее.
Я смотрела вслед удаляющегося старика. Я опустила глаза к земле, продолжая наблюдать за землей, которая почти скрыла уже гроб.
Сглотнула комок, подкативший к горлу. И заплакала. Заплакала не от горя, которое я вдруг осознала, что осталась одна, и что бабушке вряд ли разрешит Макар оформить на меня опекунство. А что меня продолжают ненавидеть. Ненавидеть, как ненавидели меня в приюте... Я снова посмотрела вдаль на ворота. Старика уже не было.
- Мне очень жаль, что так получилось, Настена, - прошептала бабушка. - Я сделаю все, что будет в моих силах.
Я подняла к бабушке глаза.
- Правда, бабушка?
Старуха кивнула мне и зловеще прошептала:
- Макар следующий...
И я кивнула ей, повернувшись к холмику, который образовался над могилой.
Никто не знал из присутствующих на кладбище, что старуха, которая держит меня за плечи - сама Смерть.
Вы когда-нибудь задумывались о Смерти?
Я не задумывалась. Я лично знаю ее.
Искра