Страшные истории и мистические истории

Мечтаю ощутить тепло,
Чуть кислый вкус соленой крови,
Да всем бывает не легко,
Но стоит жить по своей воле.

Когда-то тоже был живым,
Теперь... Не будем уж об этом.
И для себя я стал чужим,
Но все же помогу советом.

Цените, люди, мир живых,
Пусть будут взлеты и паденья.
Не стоят пара ножевых,
Иль яд путем в страну Забвенья.

Взрывы, стрельба и пожары уже
Папа нажрался в своем гараже

Самогон и водку папа мой не пьет
Руки отрубило, чем теперь нальет

Разбил машину, дом сгорел
Сосед от счастья околел

Дорого стоил последний запой
Миша Архангел принял на постой

Маленький мальчик, в квартире тепло
Друг Буратино, спасибо, бревно

Один - и страх пропадает из рук
Один - и реальность стирает все грани
Всё идёт хорошо, но в мозгу тихий стук
Разрывает пространства и ткани

Большой эксперимент
В комплексе подземных лабораторий
Тут много людей,
Пытаются высчитать погрешность теорий
Всё секретно, стерильно - обычно
Запёкшие пятна, вкус крови - всё тут привычно
Белый чистый халат
Без пятен и грязи

Страшный крик услышал я,
В подворотни у себя
Он такой протяжный был,
Что я ноги промочил.

Крик ужасный, тон кричащий
Будто скример, в глаз летящий.
Я пытался звать на помощь
Безуспешно, как, блин, в пропасть.

Крик был сильный, громкий, звонкий,
Он напомнил мне ребёнка,
Но ребёнка не простого,
Словно демона в пелёнке.

Узрел я на стене его портрет,
Того, кого уже на свете нет.
Но чей прескверный лик был как живой,
Кто неотрывно наблюдал за мной.

Казалось, что куда бы я ни встал –
Хоть в угол или хоть на пьедестал,
Портрет – хоть близко, хоть издалека
В меня вперял всё два своих зрачка.

И будто наяву подкрался сон,
Когда портрет зашевелил усОм.
Я отвернулся... Чуя за спиной
Что засмеялся кто-то за стеной.

На уровне неба намного дышать стало легче
И нет, не в раю, а балкона его чуть пониже
Где облако твердой рукой
Достают прямо с крыши.
И душу свою без прыжка вниз потом не калечат.
А город внизу погибает в безумном припадке,
Железный гигант ослеплен лучом красного солнца,
Но больше не спит, лишь в истерике буйной смеется,
Вкушая приход от паров золотой лихорадки.

Ослабли мысли, как от истощенья.
Внимаю тишину своих миров,
Хотя я знаю, нет в них вдохновенья,
Чтоб вырвать для себя успокоенье,
Хотя бы в паре светлых и приятных снов.

И строки лягут копотью на стенках
Уютной кельи, что давно пуста,
Рисую белым вход в нее зачем-то,
Но гаснет он, лишь мертвые оттенки,
Кладутся с плавностью на полотно холста.

Лист плывет, словно плотик, качаясь в бушующем море,
И подхваченный ласковым ветром ложится в траву.
Но последний причал заметут вьюги снежные вскоре,
Не увидит он больше зеленую маму весну.

Почему в жизни им срок настолько короткий отмерян,
Осень бойко срывает, резьвясь их лишь в радость себе,
Но оставшись одна, плачет громко о горькой потере.
Вспоминая, как пели ей песни о лучшей судьбе.

Измученный ношей тяжелого бремя,
Летит гость незванный сквозь гордое время.
Поправ обещанья кущ райских иллюзий,
По вечности с музыкой в поисках музы.

Земля под ногами стенает от жара,
В похмельном угаре рвёт струны гитары,
И молнией звук на куски крошит небо,
И ноты глотает, сгорая от гнева.

Когда погаснет мой огонь
И станет холодна ладонь,
И смех последний оборву
В синеющих губах -
Я не умру, не брошусь в ад
И не очнусь у райских врат,
Я лягу в красную траву
Отбросив прах.