Шоссе в ночи, змеей петляя,
Рекой огней средь города бежит.
Мотоциклист, мотор свой разгоняя,
На встречу к той, что ждет его, спешит...
А дева перед зеркалом в томление,
Который час наводит красоту,
Ночной прогулки с придыханьем ожидая
То тяжело вздохнет, то подойдет к окну.
А за окном лишь тьма чернее ночи.
Сквозь облака неяркий свет луны.
И она верит - он придет за нею,
Избавив от кошмаров, сделав явью ее сны!
В мечтах, одевшись для свиданья,
С кошачьей грацией спустилась она вниз.
Непонимание, укор там ее встретил.
Отец сказал: Ты остаешься дома, это лишь каприз.
Рекой огней средь города бежит.
Мотоциклист, мотор свой разгоняя,
На встречу к той, что ждет его, спешит...
А дева перед зеркалом в томление,
Который час наводит красоту,
Ночной прогулки с придыханьем ожидая
То тяжело вздохнет, то подойдет к окну.
А за окном лишь тьма чернее ночи.
Сквозь облака неяркий свет луны.
И она верит - он придет за нею,
Избавив от кошмаров, сделав явью ее сны!
В мечтах, одевшись для свиданья,
С кошачьей грацией спустилась она вниз.
Непонимание, укор там ее встретил.
Отец сказал: Ты остаешься дома, это лишь каприз.
Не отрывая взгляд от монитора,
Где цвет картинок поменялся на другой
Мать вторит, головы не повернувши
- Наверх пошла и тише, дверь закрой!
Комок обиды - словно наковальня,
Тяжелыми слезами чуть не придушил,
Заглохнув в громком рокоте мотора
Коня стального и того, кто стену сокрушил.
Он перед ней на мотоцикле.
Отец и мама в шоке, телевизор сдох.
Девица к моторокеру прижалась.
У мамы мысль - безумец, хоть не так уж он и плох...
Немая сцена посреди гостиной.
В стены пролом свет бросила луна.
Уселась сзади байкера девица
- Поехали скорей! - и нежно обняла.
Отец побагровел от злости.
- О боже масло каплет на ковер!
Из-под дивана дробовик достал он,
И в крике дочки дернул за затвор.
Два выстрела - адреналин клокочет в венах.
Два трупа - хулиган и его дочь...
Ошметки плоти, мозг и кровь на стенах,
Немой свидетельницею им была лишь ночь...
Отец стоял с дымящимся ружьем.
Дрожали руки, паника в глазах.
С немым проклятьем опустился на колени...
- О боже, что я сделал, - было на устах.
Мать прижимала мертвого ребенка
К груди, той, что вскормила дочь.
И сквозь рыдания тихим голосом сказала:
- Ты до смерти убил их, убирайся прочь.
Харкая кровью, дочь на миг глаза открыла.
Собрав все силы, умирая все ж произнесла:
- Хочу, чтоб вместе с парнем нас похоронили,
А не сжигали в крематории дотла...
И сквозь рыданья мать пообещала,
Остывший труп, держа в руках:
- Все будет, так как ты сказала.
Огонь печи не обратит вас в прах.
Священник над могилой, произнес молитву.
Мать возложила на нее последний ком земли.
И редкие друзья, печаль плохо скрывая,
Простится с мертвой парой тихо подошли.
Любовь не раз смерть побеждала.
Из праха вырастали чудные цветы,
Но в этот раз они объединились,
Поправ романтику ради извратной красоты.
Раздался гул мотора и разверзлась,
Коня стального выпуская в мир живых,
Плита могильная разбившись на осколки,
Обдав гостей застывших, словно сонм немых.
На заведенном мотоцикле, чей рокот напугал толпу
Средь кладбища, повергнув живых в ужас
Сидел немертвый моторокер
И неживая девушка, прильнувшая к нему.
Шоссе в ночи змеей петляя,
Рекой огней средь города бежит.
И мотоцикл с парою, воскресшею навечно,
Убитые до смерти, от рассвета, но во мрак спешит...
Где цвет картинок поменялся на другой
Мать вторит, головы не повернувши
- Наверх пошла и тише, дверь закрой!
Комок обиды - словно наковальня,
Тяжелыми слезами чуть не придушил,
Заглохнув в громком рокоте мотора
Коня стального и того, кто стену сокрушил.
Он перед ней на мотоцикле.
Отец и мама в шоке, телевизор сдох.
Девица к моторокеру прижалась.
У мамы мысль - безумец, хоть не так уж он и плох...
Немая сцена посреди гостиной.
В стены пролом свет бросила луна.
Уселась сзади байкера девица
- Поехали скорей! - и нежно обняла.
Отец побагровел от злости.
- О боже масло каплет на ковер!
Из-под дивана дробовик достал он,
И в крике дочки дернул за затвор.
Два выстрела - адреналин клокочет в венах.
Два трупа - хулиган и его дочь...
Ошметки плоти, мозг и кровь на стенах,
Немой свидетельницею им была лишь ночь...
Отец стоял с дымящимся ружьем.
Дрожали руки, паника в глазах.
С немым проклятьем опустился на колени...
- О боже, что я сделал, - было на устах.
Мать прижимала мертвого ребенка
К груди, той, что вскормила дочь.
И сквозь рыдания тихим голосом сказала:
- Ты до смерти убил их, убирайся прочь.
Харкая кровью, дочь на миг глаза открыла.
Собрав все силы, умирая все ж произнесла:
- Хочу, чтоб вместе с парнем нас похоронили,
А не сжигали в крематории дотла...
И сквозь рыданья мать пообещала,
Остывший труп, держа в руках:
- Все будет, так как ты сказала.
Огонь печи не обратит вас в прах.
Священник над могилой, произнес молитву.
Мать возложила на нее последний ком земли.
И редкие друзья, печаль плохо скрывая,
Простится с мертвой парой тихо подошли.
Любовь не раз смерть побеждала.
Из праха вырастали чудные цветы,
Но в этот раз они объединились,
Поправ романтику ради извратной красоты.
Раздался гул мотора и разверзлась,
Коня стального выпуская в мир живых,
Плита могильная разбившись на осколки,
Обдав гостей застывших, словно сонм немых.
На заведенном мотоцикле, чей рокот напугал толпу
Средь кладбища, повергнув живых в ужас
Сидел немертвый моторокер
И неживая девушка, прильнувшая к нему.
Шоссе в ночи змеей петляя,
Рекой огней средь города бежит.
И мотоцикл с парою, воскресшею навечно,
Убитые до смерти, от рассвета, но во мрак спешит...
vika-p19