Закрыв усталые глаза,
Во мраке тьмы крадусь я снова
Душа все рвется в небеса,
А тело тянут вниз оковы
Бессмертной жизни на земле.
И в роли темного Пророка
Я обречен в кромешной мгле
В ночи скитаться одиноко.
А ведь когда-то был живым...
Я помню, я забыть не в силах,
Хоть Смерть и сделала другим,
Но все же кровь теплеет в жилах.
И в полночь глядя на луну,
Беззвучно к ней я вновь взываю,
Развеять в замке моем тьму
Сложив ладони, умоляю.
Во мраке тьмы крадусь я снова
Душа все рвется в небеса,
А тело тянут вниз оковы
Бессмертной жизни на земле.
И в роли темного Пророка
Я обречен в кромешной мгле
В ночи скитаться одиноко.
А ведь когда-то был живым...
Я помню, я забыть не в силах,
Хоть Смерть и сделала другим,
Но все же кровь теплеет в жилах.
И в полночь глядя на луну,
Беззвучно к ней я вновь взываю,
Развеять в замке моем тьму
Сложив ладони, умоляю.
Тянусь к живым и к солнца свету
В груди горит тоски пожар...
Я триста лет ищу ответа -
Проклятье то иль вечный дар?
Мне жизнь людская - лишь забава,
Смешны их низкие дела,
В сердцах - лишь черная отрава.
В душе - грехов былых смола.
Я перестал просить покоя,
Забыл молитвы всем богам,
Но за мгновение живое
Я вечность мертвую отдам.
Увы! Все лишь пустые грезы
И смысла нет в моих словах,
Не заблестят живые слезы
В холодных мертвенных глазах...
Не может с неба ангел ясный
В мой мрачный замок прилететь,
И в древнем демоне ужасном
Кусочек Рая разглядеть...
В груди горит тоски пожар...
Я триста лет ищу ответа -
Проклятье то иль вечный дар?
Мне жизнь людская - лишь забава,
Смешны их низкие дела,
В сердцах - лишь черная отрава.
В душе - грехов былых смола.
Я перестал просить покоя,
Забыл молитвы всем богам,
Но за мгновение живое
Я вечность мертвую отдам.
Увы! Все лишь пустые грезы
И смысла нет в моих словах,
Не заблестят живые слезы
В холодных мертвенных глазах...
Не может с неба ангел ясный
В мой мрачный замок прилететь,
И в древнем демоне ужасном
Кусочек Рая разглядеть...
Гадалка