Не кричи, чёрный ворон, не ухай, сова –
Тёмный лес околдован, засохла трава.
Старый Леший лежит, еле жив, в шалаше,
Затаилось проклятье в ослабшей душе.
Старуха тут давеча в лес приходила,
Ух, скверный характер – прям Баба-Яга,
В ловушку, что леший создал, угодила,
Меж пней двух, трухлявых, застряла нога.
Леший-проказник, любуясь, смеялся,
Тряслись все деревья, ломались кусты,
А Леший, на бабку смотря, умилялся,
Народец лесной надрывал животы...
Тёмный лес околдован, засохла трава.
Старый Леший лежит, еле жив, в шалаше,
Затаилось проклятье в ослабшей душе.
Старуха тут давеча в лес приходила,
Ух, скверный характер – прям Баба-Яга,
В ловушку, что леший создал, угодила,
Меж пней двух, трухлявых, застряла нога.
Леший-проказник, любуясь, смеялся,
Тряслись все деревья, ломались кусты,
А Леший, на бабку смотря, умилялся,
Народец лесной надрывал животы...
Но шуток не знала ворчливая баба,
Всю злобу призвала, что жИла в душе,
Земля под ногами её задрожала,
И слёг старый Леший в своём шалаше.
Не видел он света, лишь тьма застилала
Закрытые чёрным проклятьем глаза,
А искорка жизни, сгорая, мерцала,
Да катилась на землю скупая слеза.
А в избушке за лесом старуха сидела,
Вышивала синицу на белом холсте
И под нос себе тихо песенку пела
О своей одинокой несчастной судьбе.
Вдруг шаги за окошком, рычание зверя -
Испугалась она и хотела бежать,
Но в миг отворились, скрипя тихо, двери,
Застыла старуха – теперь не удрать!
Гордо вышла она, попрощавшись с избою,
На мгновение взгляд обративши на лес,
Дрожь потери по ней прокатилась волной,
Где же он? Весь засох и как будто исчез!
Молили старуху все дикие звери,
Щебетали о помощи тысячи птиц,
ПроклятИе снять той старухе велели.
Покатились вдруг слёзы с поблекших ресниц -
Не хотела она вот такого исхода,
Говорила в сердцах: "Будьте прокляты вы!".
Но всё хуже и злее была непогода,
А к утру все в лесу уже были мертвы.
Лишь стояла в грязи одиноко старуха,
Понимая, что груз ей не снять этот с плеч.
Отпечаток в душе заклеймила проруха -
Злое слово – острейший опаснейший меч!
Всю злобу призвала, что жИла в душе,
Земля под ногами её задрожала,
И слёг старый Леший в своём шалаше.
Не видел он света, лишь тьма застилала
Закрытые чёрным проклятьем глаза,
А искорка жизни, сгорая, мерцала,
Да катилась на землю скупая слеза.
А в избушке за лесом старуха сидела,
Вышивала синицу на белом холсте
И под нос себе тихо песенку пела
О своей одинокой несчастной судьбе.
Вдруг шаги за окошком, рычание зверя -
Испугалась она и хотела бежать,
Но в миг отворились, скрипя тихо, двери,
Застыла старуха – теперь не удрать!
Гордо вышла она, попрощавшись с избою,
На мгновение взгляд обративши на лес,
Дрожь потери по ней прокатилась волной,
Где же он? Весь засох и как будто исчез!
Молили старуху все дикие звери,
Щебетали о помощи тысячи птиц,
ПроклятИе снять той старухе велели.
Покатились вдруг слёзы с поблекших ресниц -
Не хотела она вот такого исхода,
Говорила в сердцах: "Будьте прокляты вы!".
Но всё хуже и злее была непогода,
А к утру все в лесу уже были мертвы.
Лишь стояла в грязи одиноко старуха,
Понимая, что груз ей не снять этот с плеч.
Отпечаток в душе заклеймила проруха -
Злое слово – острейший опаснейший меч!
Battalions Fear