Тихо ивы седые склонились,
Утонули в синеющей дымке,
Белым цветом кувшинки раскрылись,
Так прозрачны, почти невидимки.
А на кочке, среди мрачной топи,
Что полуночи неба темнее,
Сидит девушка в длинной сорочке,
Чисто белой, как снег или даже белее.
Утонули в синеющей дымке,
Белым цветом кувшинки раскрылись,
Так прозрачны, почти невидимки.
А на кочке, среди мрачной топи,
Что полуночи неба темнее,
Сидит девушка в длинной сорочке,
Чисто белой, как снег или даже белее.
Через всхлипы чуть слышно поёт,
И заслушавшись тихою песней,
Ветер смолк, и ни ветви не треснет...
Видно, злые наветы послушав кого-то
Ее милый столкнул с кочки прямо в болото...
И рыдает над водами тихо девица,
И с предательством этим она не смирится...
Отомстит, пусть до мести еще и далёко,
Но за смерть отомстит...
Покарает жестоко.
И заслушавшись тихою песней,
Ветер смолк, и ни ветви не треснет...
Видно, злые наветы послушав кого-то
Ее милый столкнул с кочки прямо в болото...
И рыдает над водами тихо девица,
И с предательством этим она не смирится...
Отомстит, пусть до мести еще и далёко,
Но за смерть отомстит...
Покарает жестоко.
EdWeber