Сумерки окутали мой домик,
Над склепами повесилась луна,
За окном шакалы злые бродят,
Пропасть ужаса, без края или дна.
И живу как зверь я одиноко,
В доме, что построен на костях,
Шнапс глотаю и гляжу из окон,
Мертвых уже видел я в гостях.
Тихо дверь незапертая скрипнет,
Кто-то без стеснения войдет,
И меня увидев, дико крикнет:
- Что трясешься, жалкий идиот?!
Над склепами повесилась луна,
За окном шакалы злые бродят,
Пропасть ужаса, без края или дна.
И живу как зверь я одиноко,
В доме, что построен на костях,
Шнапс глотаю и гляжу из окон,
Мертвых уже видел я в гостях.
Тихо дверь незапертая скрипнет,
Кто-то без стеснения войдет,
И меня увидев, дико крикнет:
- Что трясешься, жалкий идиот?!
- С детства жмуриков ходячих я боюсь,
С жизнью не хочу я расставаться!
Он заржет, и скажет: Ну, и гусь,
Я не страшный, что меня бояться?
А потом когтистыми руками
Он меня удушит, говоря:
- Будешь, паря, ты теперя с нами,
И твой дом – холодная земля.
А потом я в доме том открою
Мертвые стеклянные глаза,
И гулять пойдем мы ночью тою,
Весело болтая как друзья.
С жизнью не хочу я расставаться!
Он заржет, и скажет: Ну, и гусь,
Я не страшный, что меня бояться?
А потом когтистыми руками
Он меня удушит, говоря:
- Будешь, паря, ты теперя с нами,
И твой дом – холодная земля.
А потом я в доме том открою
Мертвые стеклянные глаза,
И гулять пойдем мы ночью тою,
Весело болтая как друзья.
Isabella