Слились в последнем поцелуе
Истлевшие от смерти губы
И сгнившие до корня зубы
Пускали черную слюну.
Смрад омерзительный дыханья
Будил забытое желанье,
Хотелось выпустить стенанье
На полногрудую Луну.
Вдвоем в обнимку мы лежали,
Давным-давно уж не дышали,
Но кости трепетно дрожали
В холодном каменном гробу
И стоны страсти вызывали
Могильным воем тошноту.
Истлевшие от смерти губы
И сгнившие до корня зубы
Пускали черную слюну.
Смрад омерзительный дыханья
Будил забытое желанье,
Хотелось выпустить стенанье
На полногрудую Луну.
Вдвоем в обнимку мы лежали,
Давным-давно уж не дышали,
Но кости трепетно дрожали
В холодном каменном гробу
И стоны страсти вызывали
Могильным воем тошноту.
Зияли пустотой глазницы,
Как мрака темного зарницы
Сверкали черной глубиной.
Пленен я был такою красотой!
Соединенный вновь с тобой
Многострадальною судьбой,
Красой смертельной воскрешенный,
Объятья крепче я сдавил,
Но был обманом пораженный,
Лишь прах истлевший ощутил!
Исчезло мрака наважденье,
Пустого черепа виденье
Растаяло, как лунный дым!
Осыпались вдруг прахом кости
И я, беснуясь в лютой злости,
Прозревши, понял, что опять один!
Ошибся я!
Не мрака пустота – зловещая Луна
Сквозь дыры в твоем черепе светила.
Она с ума меня сводила,
Не ты.
Опять разбиты сладкие мечты…
И кости сладострастно не дрожали,
Они недвижимы лежали.
Меня и здесь ты обманула,
То просто ветром с кладбища подуло.
Почудилось, что кости заскрипели.
Они давно уже истлели
И ласки смертной вовсе не хотели...
И не пойму уж, вдохновлен
Был я тобой,
Иль страшный сон,
Своей костлявою рукой,
Сводил меня в гробу с ума.
Опять лежал один лишь я.
Вокруг же смертная тоска,
Лишь тлен и прах,
Потухший свет в твоих глазах
И время,
Застывшее и тяжкое, как вечность, бремя
Смертельным грузом грудь мою давило.
Для нас оно давно уже застыло...
Как мрака темного зарницы
Сверкали черной глубиной.
Пленен я был такою красотой!
Соединенный вновь с тобой
Многострадальною судьбой,
Красой смертельной воскрешенный,
Объятья крепче я сдавил,
Но был обманом пораженный,
Лишь прах истлевший ощутил!
Исчезло мрака наважденье,
Пустого черепа виденье
Растаяло, как лунный дым!
Осыпались вдруг прахом кости
И я, беснуясь в лютой злости,
Прозревши, понял, что опять один!
Ошибся я!
Не мрака пустота – зловещая Луна
Сквозь дыры в твоем черепе светила.
Она с ума меня сводила,
Не ты.
Опять разбиты сладкие мечты…
И кости сладострастно не дрожали,
Они недвижимы лежали.
Меня и здесь ты обманула,
То просто ветром с кладбища подуло.
Почудилось, что кости заскрипели.
Они давно уже истлели
И ласки смертной вовсе не хотели...
И не пойму уж, вдохновлен
Был я тобой,
Иль страшный сон,
Своей костлявою рукой,
Сводил меня в гробу с ума.
Опять лежал один лишь я.
Вокруг же смертная тоска,
Лишь тлен и прах,
Потухший свет в твоих глазах
И время,
Застывшее и тяжкое, как вечность, бремя
Смертельным грузом грудь мою давило.
Для нас оно давно уже застыло...
Анэй Каттнер