Сквозь ночь, навеянную страхом,
Пронзая каждый уголок,
Луч света бил, но тут же взмахом
Его сгубил ночной ездок.
И здесь же робко и тревожно,
Как будто в самый первый раз,
Огонь разлился осторожно
И вдруг потух от взгляда глаз.
Но вскоре в маленьком оконце,
Пытаясь что-то предпринять,
Мелькнуло маленькое солнце,
Но и его он смог унять.
Пронзая каждый уголок,
Луч света бил, но тут же взмахом
Его сгубил ночной ездок.
И здесь же робко и тревожно,
Как будто в самый первый раз,
Огонь разлился осторожно
И вдруг потух от взгляда глаз.
Но вскоре в маленьком оконце,
Пытаясь что-то предпринять,
Мелькнуло маленькое солнце,
Но и его он смог унять.
А в пыльном, грязном переулке
По стенам рыскал невпопад
Свет фонаря, и сей прогулке,
Увы, наш сторож не был рад.
А в небе, без конца и края,
Звёзд горел огонь могучий
И плыл в ночной тиши сияя.
И он послал на небо тучи.
Он верил в Солнце лишь одно,
И жил он им, пред ним склоняясь.
И верил, что тогда оно,
Увидя, как он, защищаясь
От света дьявольских огней,
Суд вершит над лжесияньем,
Храня незаменимость дней,
Его восхвалит за старанья.
Но вот, сквозь тучи разгораясь,
Вспыхнул в небе яркий шар.
Он пал пред ним земли касаясь,
Но адский взял его пожар
И закружил в предсмертном танце.
И он горел, крича от боли,
Пытаясь с мыслями собраться,
Но священной Солнца воли,
Он противиться не смел.
Тогда, спасённый покаяньем,
Он пал, но дух его кипел,
Но он смирил его прощаньем.
С Солнцем.
Насовсем.
Но он очнулся почему-то,
В пыли, с закрытыми глазами.
Своими первыми слезами,
Он встретил всё же это утро.
Теперь он жаждал лишь ночей,
Когда царила тьма немая,
И небо без конца и края
Светилось тысячей свечей.
По стенам рыскал невпопад
Свет фонаря, и сей прогулке,
Увы, наш сторож не был рад.
А в небе, без конца и края,
Звёзд горел огонь могучий
И плыл в ночной тиши сияя.
И он послал на небо тучи.
Он верил в Солнце лишь одно,
И жил он им, пред ним склоняясь.
И верил, что тогда оно,
Увидя, как он, защищаясь
От света дьявольских огней,
Суд вершит над лжесияньем,
Храня незаменимость дней,
Его восхвалит за старанья.
Но вот, сквозь тучи разгораясь,
Вспыхнул в небе яркий шар.
Он пал пред ним земли касаясь,
Но адский взял его пожар
И закружил в предсмертном танце.
И он горел, крича от боли,
Пытаясь с мыслями собраться,
Но священной Солнца воли,
Он противиться не смел.
Тогда, спасённый покаяньем,
Он пал, но дух его кипел,
Но он смирил его прощаньем.
С Солнцем.
Насовсем.
Но он очнулся почему-то,
В пыли, с закрытыми глазами.
Своими первыми слезами,
Он встретил всё же это утро.
Теперь он жаждал лишь ночей,
Когда царила тьма немая,
И небо без конца и края
Светилось тысячей свечей.
hororoshka
Но вот на что действительно стоит обратить внимание, так это на центральную историю: она пластична, интересна и содержательна, а что самое главное, не искажает первоисточник. Мне нравиться эта работа, если быть честным… это хорошая переработка классической истории Икара, хотя и не в самом великолепном исполнении.
[На самом деле я влюбился в последние две строфы, они великолепны]