Из Фессалии в Афины путь держал Амфитрион,
И в заброшенной деревне на ночлег остался он.
Выбрал дом себе покрепче, перед сном испив вина,
Он не медля спать улегся. Высоко была луна.
Ночью шум его встревожил и, пытаясь слух напрячь,
Курос быстро убедился, что он слышит женский плач.
На ноги вскочив мгновенно, парень посмотрел в окно.
Кору за окном увидел, хоть там было и темно.
В лунном свете разглядел он красоту зеленых глаз,
Они будто бы светились в тот глухой полночный час.
Без раздумий тогда курос побежал в беде помочь,
Полагая, что в дороге девушку застала ночь.
И в заброшенной деревне на ночлег остался он.
Выбрал дом себе покрепче, перед сном испив вина,
Он не медля спать улегся. Высоко была луна.
Ночью шум его встревожил и, пытаясь слух напрячь,
Курос быстро убедился, что он слышит женский плач.
На ноги вскочив мгновенно, парень посмотрел в окно.
Кору за окном увидел, хоть там было и темно.
В лунном свете разглядел он красоту зеленых глаз,
Они будто бы светились в тот глухой полночный час.
Без раздумий тогда курос побежал в беде помочь,
Полагая, что в дороге девушку застала ночь.
Подбежав к ней, в изумленьи он застыл, открыв свой рот,
Обдало все тело жаром, и прошиб холодный пот:
Пред собою курос видел из Аида существо.
Не мигая, злобным взглядом кора смотрит на него.
Тело женщины прекрасной, хвост змеиный вместо ног.
Хвост обвил Амфитриона, и тот вырваться не смог.
А чудовище открыло пасть огромную, как яма,
И беднягу заглотило целиком, в хитоне прямо.
Он не знал, что та деревня давно проклята была,
А в одном из старых зданий злая ламия жила.
Извела она всех местных и ждала, когда же в дом
На ночлег заглянет путник, чтобы съесть его живьем.
Обдало все тело жаром, и прошиб холодный пот:
Пред собою курос видел из Аида существо.
Не мигая, злобным взглядом кора смотрит на него.
Тело женщины прекрасной, хвост змеиный вместо ног.
Хвост обвил Амфитриона, и тот вырваться не смог.
А чудовище открыло пасть огромную, как яма,
И беднягу заглотило целиком, в хитоне прямо.
Он не знал, что та деревня давно проклята была,
А в одном из старых зданий злая ламия жила.
Извела она всех местных и ждала, когда же в дом
На ночлег заглянет путник, чтобы съесть его живьем.
EdWeber