Страшные истории и мистические истории

Раз, два,
Сейчас к тебе придет беда.
Три, четыре,
Ты не спрячешься в квартире.
Пять, шесть,
Я пришла поесть.

Семь, восемь,
Ты не прячься я найду.
Девять, десять,
С голодухи не помру.
Одиннадцать, двенадцать,
Я тебя нашла.
Тринадцать, четырнадцать,
Освежевать пора.

Девочка, открой мне дверь
И подглядывать не смей.
Раз, два, три, четыре, пять.
Знаю, любишь ты играть!
Шесть, семь, восемь, девять, десять.
Я хочу тебя повесить!
Почему ты убегаешь?
Ведь нечестно ты играешь!
Жульничать в игре нельзя.
По щеке бежит слеза.
Тише девочка, не плачь!
Я ведь добренький палач.
Да не прячься ты в шкафу,
Всё равно тебя найду!
Лезвие блестит во тьме,
Девочка, иди ко мне!

Сегодня первый день,
Меня закрыли где-то в подземелье...
Вдруг промелькнула чья-то тень...
А может это было приведение?
Здесь быть боюсь...
Ведь я один и тут творится, что-то...
От страха я об стены бьюсь...
Мне просто страшно, страшно просто...
О нет! Ты кто?! Чудовище?!
А может быть вампир?!
Мне не хватает слов еще...
Чтоб описать количество в тебе кровавых дыр...
Преследуешь? Не надо!
Не лови меня!
Я чувствую твое прикосновение, ты рядом.
Преследуешь меня день ото дня...

Не выключай, малышка, свет.
Во тьме таится нечто злое,
Что когти точит о паркет.
А может быть, их даже двое...

Не выключай, малышка, свет.
Пока горит ночник, не видно
Того, что дышит в темноте.
Оно при свете безобидно.

Не выключай, малышка, свет,
Не то, поверь мне, будет худо.
Ведь так далёк ещё рассвет,
И ты напрасно веришь в чудо.

Сидела Эрлен у пустого окна,
Сухие цветы клала в воду она.
Вода та в котле, что висел у огня,
Цветы растворялись секрет свой храня.
Мышиные крылья и сок генлисея,
Помогут открыть потусторонние двери,
Помогут Эрлен пробудиться Асвангой
И пить кровь людскую, так сладко... так сладко!
Эрлен опустила руку в отвар
И превратилась в ужасную тварь.
Глаза наливались алую кровью,
И крылья пристали к её изголовью,
Ужасные зубы в улыбке оскалив,
Язык вдруг стал чёрным, длинною с лиану.
Чуть ночь чёрной краской небо облила,
Полетела Асванга к деревне унылой.

За древним чёрным лесом на холме,
На берегу реки с водой хрустальной
Стоит, сверкая в лунном серебре,
Старинный замок, серый и печальный.

Он был когда-то светлым, многолюдным,
Жила здесь королевская семья.
Здесь день любой весёлым был и шумным,
И на турнирах раздавался звон копья.

А ныне замок, мрачный и заброшенный,
Стоит как тёмно-серый истукан,
Как будто чем-то сильно потревоженный
Лесной хранитель - страшный великан.

Осыпались на окнах витражи,
И стены древние немного покосились.
Вчера здесь, словно чудо-миражи,
По коридорам призраки носились.

Ночь. Хеллоуин. Темнота.
Девушка на чердаке одна,
Зеркало старинное и пустота,
Время, когда правит Сатана.

Час, когда во всю пирует зло,
Ночь пугает непроглядной тьмой
Ей одной не повезло,
Затеряться в темноте немой.

Все по глупости наивной,
Вот решилась поиграть.
В праздник тот, как мир старинный,
Даму Пиковую вызывать.

Глупость, глупость, просто глупость.
Сказки маленьких детей.
Словно вся людская тупость,
Разлилась среди смертей.

Мне мёртвой бездной снится город,
Долины брошенных домов.
В них рыщет зверь - голодный холод,
Змеёю сползший вниз с холмов.

Мне снятся тощие деревья,
Среди, которых я иду.
Здесь тлеют древние поверья.
Я в их удушливом дыму.

Здесь ворон старый когти точит
И ждёт заблудших простаков.
Здесь воды Стикса кровоточат
У бездыханных берегов.

Здесь плач отравленной природы
Разносит ветер по степи,
А ветра рьяный дух свободы
И рвёт и мечет на цепи.

Страх. Я помню это чувство
Внутри меня все будто замерло.
В груди моей на месте сердца пусто,
Все это вроде не со мной было.

Внутри меня все сжалося от боли,
И в венах моих стынет кровь.
Я помню ужас душу леденящий,
Который мозг мой отравляет вновь и вновь.

И вот уже себе я неподвластна,
И мысль последняя от сознания бежит.
Мне стало мерзко, больно, страшно,
А страх-палач на месте не стоит.

Мы небу молимся, мы слышим голоса
Сверкают молнии, гремят там небеса
И серый день пытается окутаться
В прозрачную пелену дождя...

Мы небом дышим, слышим тьма зовет
Кричит, сжимается, осознает свой срок
Не понимая, что, куда, зачем?
И слезы льем, к поверхности креста.

Я заключила с дьяволом обед,
Он смотрит грозным взглядом мне в глаза,
И от которого мне не по себе
Мурашки, дрожь по коже в спину мне.