Страшные истории и мистические истории

Монмартр-улица Парижа.
Там жил без всякого престижа
В мансарде с юною женой
Один художник молодой.

Творил он часто в мастерской,
Трудясь в погоне за мечтой,
Снискать хотел себе признанье,
На это направлял старанья.

Того не ведал, что жена
Ему давно уж не верна:
Она с соседом-мясником
Встречалась от него тайком.

Из Фессалии в Афины путь держал Амфитрион,
И в заброшенной деревне на ночлег остался он.
Выбрал дом себе покрепче, перед сном испив вина,
Он не медля спать улегся. Высоко была луна.

Ночью шум его встревожил и, пытаясь слух напрячь,
Курос быстро убедился, что он слышит женский плач.
На ноги вскочив мгновенно, парень посмотрел в окно.
Кору за окном увидел, хоть там было и темно.

В лунном свете разглядел он красоту зеленых глаз,
Они будто бы светились в тот глухой полночный час.
Без раздумий тогда курос побежал в беде помочь,
Полагая, что в дороге девушку застала ночь.

Он идет по коридору, что во мраке потонул,
И от глаз его жестоких красный отблеск на стене.
Он досадует на то, что как-то палку перегнул,
И с тех пор туманный призрак все является во сне.

Не дает ему покоя, не дает ему веселья,
Превращая жизнь из Ада в еще худший Ад,
И идет он, ожидая, не справляя новоселья,
Когда кончится навеки этот странный маскарад.

Никуда он не уходит, ибо где б не появился,
С ним повсюду, точно спутник, его старый друг и враг.
Его губы шевеля’тся, его взгляд во тьму вонзился,
Но не слышит он ни слова, не дает ответа мрак.

Эх, как мы жили безмятежно
До той чудовищной зимы.
Год двадцать двадцать неизбежно
Вдруг захватил наши умы.

В китайском городе Ухане
Жрут люди все, что только можно:
Наевшемуся всякой дряни
Китайцу резко стало тошно,

И подхватил он новый вирус,
Им заразил других людей.
В проблему жуткую он вырос,
Став ужасом насущных дней.

Полосатый закат снова спрятался в фиолетовой дымке
И неоновые вывески мерцали новым огнём
Сдувает ветер со старых скамеек пылинки
Где одинокие парочки бывали вдвоём

Мигают неоновые вывески в городе полуночном
Звуки проезжающих шин
С музыкой один на один мы забываемся точно
Когда ты остаёшься дома один

Неоновая ночь, каплями дождя по крышам
Громко и без перебоя так барабанит
Снова я завыванием слышу
Как ночь одиноко сердце мне ранит

Всё, что я построил, и всё, что разрушил
Буду помнить я и мои умершие души
В отголосках отчаянья просто растаяла
Всё, чему веры нет

Забери моё сердце, забери мою душу
Я построил тот мир, который сам же разрушил
Одни лишь руины и серым развалины
Наши разрушены судьбы и глупые правила

Идущие против одни руины, развалины
Мы системной ошибкой вопреки неисправлены
Сам себя я замучил и восстать из пепла того не пытаюсь
В моих глазах с отчаяньем, читалась усталость

По залам старого музея
Туристов вёл экскурсовод
И, красноречья не жалея,
Предупредив всех, что не лжёт,

Он указал на одну книгу:
"Уже примерно триста лет
Она хранит свою интригу,
Каждый из нас давал обет,

Открыть мы книгу не посмеем,
Иначе быть большой беде,
Написанную чародеем,
Её мы держим здесь в узде.

Черный лес
Белый снег
Розовая кровь
Я выиграл в русскую рулетку
Вечность –
Но с тобой

Тихий звон под облаками –
Дикая охота
Снег хрустит под сапогами
Я ищу кого-то

"Быстрей, внучок, успеть нам должно,
Уже темнеет, это сложно!" -
Мальчонку подгонял старик.
Ребенок головой поник,

А дед тащил его за руку:
"Быстрей, быстрей," - твердил он внуку.
Не мог понять его малыш:
"Дедуля, почему спешишь?"

И внуку отвечал старик:
"Не знаю, демон как возник,
Но в эту ночь уж много лет,
Пока не наступил рассвет,

Лишь только ночь накроет город,
Погаснут все огни в домах,
Он снова чувствует свой голод
И привкус крови на губах.

По крышам этот хищник древний
Скорей порхает, чем бежит,
А темный взгляд его надменный
Мечом над жертвою висит.

Когда же путник одинокий,
Укрыться в доме не успев,
Попал под этот взгляд жестокий,
Вампир, свирепый, будто лев,