Страшные истории и мистические истории

Помню спор, их ложь и обвиненья,
Приговор, палач и эшафот...
Всё ушло тогда по мановенью,
И ничто вновь к жизни не вернёт.

Труп в петле раскачивает ветер,
Расклевали вороны глаза.
Запах тленья - липкий запах смерти.
Верьте, верьте люди в чудеса...

Я гнию народу в назиданье,
На груди висит табличка - вор.
Преступленье, вот и наказанье -
Пусть все видят "честный" приговор.

Отсюда на расстрел -
Этапы, поезда.
Вчера я догорел -
Фуражка и звезда.

Дороги столбовые:
Канава и земля.
Тела совсем немые
И будто там друзья.

Отсюда на расстрел домой
Везёт меня последний эшелон.
Он мне почти уже родной,
Хоть едет пусть и под уклон.
Весь путь вперёд покрыт травой
И задний пусть трясет вагон.

Петля.
Не отбирайте у меня мою петлю.
Скуля
Ещё немного и на балке закреплю.
Жалеете.
Зачем? Закрепите ведь сами.
Умеете
Польстить червю гнилыми ртами.

Стена
Кирпичных баррикад меж всем
Темна
Чужая сторона, а осветить нечем.
Кричите,
А зачем? Оглохли давно сами.
Поспите
И всё пройдёт с дурными снами.

Как-то в святочную ночь
Старика Федота дочь,
Глупо, не боясь греха,
Гадать пошла на жениха.
Свечи взяв и зеркала,
Она слова произнесла:
"Суженый мой, ряженый,
Явись ко мне наряженный".

В легкой дымке двух зеркал
Молодец пред ней предстал.
Улыбнулся он игриво,
Руки потянул к ней живо,
И из зеркала жених
Сжал на тонкой шее их...

В глубинах самых мутных вод
Фигуры водят хоровод,
И очертания их тел
Еще никто не углядел.

"И снова сгиб и звонкий хруст.." -
Я слышу вновь из первых уст -
В трактире дед вещал седой,
Как сгинул кто-то под водой.

"Я дал ему схватить весло,
Но его что-то унесло,
Обвило, будто бы змея,
И крови хлынула струя".

В прохладной тени старых ив,
В беседке аркхемского дома
В запретной книге "Аль-Азиф"
Средь формул проклятого тома

Искал всё новых развлечений
Студент - повеса Джеффри Грант.
Он ради острых ощущений
Купил старинный фолиант.

И вот Джефф видит заклинанье,
Рождает формула порок,
Что будит плотские желанья,
Расширился его зрачок...

Бежать от сотни серых лиц
И прыгать вниз через карниз
В убогих городах, где все как все,
Где нет врагов и нет друзей.
Бежать и падать вечно ниц,
Дышать как бриз и без реприз
В глухих лугах, где нету места и росе,
Где нету дураков и нету пропастей.

Бежать! Бежали ведь до нас.
Бросались в даль через вуаль
В сухих снегах, где правит ничего,
Где нет следов и нет огней.
Бежать! Сменяя рысь на брасс
И плыть через печаль в началь
В холодных берегах, где далеко,
Где нету облаков и нету порослей.

Я хочу, чтоб твои мысли, твою душу, твою суть
Надрывали вечно «кисты» с гнойником, и слизью пусть
Пропиталось твое тело, чтоб опухло, разрослось,
Из глазницы то и дело выпирала чья-то кость.
Я мечтаю, чтобы с ядом вены распирала боль,
И лелею, дабы смрадом ты дышала, и зловонь
Разносилась по округе, чтобы гнали тебя вон....
В принципе, обида стихла. Извините и пардон.

Порой хотелось забыться ночью
Не видя в глазах чужих тот космос
Но полагаться на чувства так не точно
Поняв, как тяжело было становится взрослой

А в сумке уже полупустой Аспирин
Для кого-то ты — безутешно падший
Быть с тем, кем бываешь нелюбим
Лгать о чувствах, без доли ярой фальши

В обычной людской суете
Среди масок так непривычно
Мы ищем себя в любой пустоте
В словах глупо типичных

Потопил навсегда своё судно сам,
Что бы его никто больше так и не искал.
Проходили сотню раз шпили очень острых скал,
Только вот теперь насадиться надо нам.

Чтобы не нашли чёрный ящик где живу,
Чтобы мнимая свобода проложила мне путь,
Выходя за борт, ты сказать мне не забудь:
"Это ерунда, только бред твой наяву".

Память, уходя, помахала на прощание,
Наплевав на моё последнее желание:
Быть забытым, но оставить хоть чуть-чуть
Топлива на выплыть или воздуха глотнуть.