Страшные истории и мистические истории

Надо жить, пока есть силы
И работать на износ.
Проходить с десяток милей,
Создавать "духовный рост".
Ведь запнешься на секунду,
Иль присядешь отдохнуть,
То захватит твою душу
Мерзопакостно злой дух.
Он с гниющими зубами,
Столь ужасен его взгляд,
Будто этими глазами
В тело он внедряет яд.

Баю-баюшки баю
Отведу тебя к ручью
Где большая глубина
Там лицом коснёшься дна

Баю-баю, засыпай
Ручкой сердце прикрывай
Снова тварь эта придёт
Твоё сердце заберёт

Раз-два, три-четыре
Ищу нож по всей в квартире
Пять-шесть, семь-восемь
Будешь помнить эту осень

Моя темнота — моя ночь
Твой свет — твой новый день
Мне уже ничем боль свою не превозмочь
Мою душу дьявол забрал к себе в плен
Он теперь мой кумир, он мой вездесущий правитель
Я вижу тебе плохо в этой ночи
И сумраком окутана чужая обитель
Словно ждут своего часа мои палачи
А лучше уж две
Скорее ладони свои ко мне протяни
Вместе будем во тьме
Утопать чернеющим сгустком внутри

В тот самый год, в тот самый день и в тот же долгий час.
Когда перо отложит Жизнь, закончив твой рассказ.
И ты тогда на год, на день, а может, навсегда.
Покинешь мир, потухнет свет и смолкнут голоса.

Но те, кто жизнь другим отдал, награды не просив.
Им Смерть предложит новый шанс и новый коллектив.
Бессмертье - дар, но помни ты, что есть всему цена.
И в этом мире ты узришь лишь мрачные тона.

Увидишь горы, что потом пустыней станут здесь.
И в небе па́зори творить прекраснейшую взвесь.
Здесь на земле, где кровь была пролита у Жнецов.
Растет чудесная трава - лекарство для Богов.

В Остине однажды вечернею порой
Бородатый рейнджер шел к себе домой.
Сегодня, как обычно, ловил плохих парней,
Направо и налево давал он им люлей.
Путь его далекий лежал через погост,
Он не ведал страха. Да, Уокер был не прост,
Ведь на всей планете нет круче мужика,
На всем белом свете нет крепче кулака.
На погосте этом жил старый вурдалак,
Вечером проснулся и злым был натощак.
Видит: идет путник с рыжей бородой
И в ковбойской шляпе с рейнджерской звездой.

Я всегда любил смотреть как тлеет папироса,
Лежа на полу, каменело глядя в потолок.
У камина сидя и скрываясь от мороза
Любил взирать на яркий огонек.

Чувствовать тепло костра всем телом,
Не боясь обжечь себя.
Готов я сделать все, чтоб пламя не слабело
И не погасло никогда.

Не отрываясь от мерцания, тянуться пальцами к источнику тепла.
И забывая обо всех страданьях, смотреть в глаза свободного костра.

Когда расстанемся на грани двух миров,
В руках сожму в прощании тебя.
И не порвёт ничто связавших нас оков,
Пусть душу этим через годы загубя.

Хоть иногда ты вспомни обо мне
И на закате света напиши письмо.
А может, ты блуждаешь в вязкой тьме,
И путь твой сложен, давит как ярмо.

А время беспощадно в веренице дней,
Стирая сожаленья в серой пыли.
Но сердце моё помнит всё о ней,
Когда мы молоды и счастливы так были.

Хэллоуин пришел играть,
Пришло время умирать.
Гробик едет к вам домой,
Трупчики теперь помой.

Нечисть вышла на охоту,
Ты плати смертную льготу.
Запирайся ты домой,
Не выглядывай, сын мой.

Вот идёт призрак с ножом,
Во мраке он идет слепом.
Раз, два, три, четыре, пять,
Пришло время умирать!

Один глупец увлёкся как-то феей,
Она была как роза хороша.
Не видел в жизни женщин он милее,
Лишь рядом с ней цвела его душа.

Но фея та на чувства не способна,
Людьми играла, словно мышью кот,
В коварстве, как сам дьявол, бесподобна;
Увлечься ею, что взойти на эшафот.

Глупец превозносил объект желанья
И всюду, будто тень, за ней ходил.
Однажды, удостоившись вниманья,
В судьбы ловушку тут же угодил.

Туманный город сотней призрачных огней сияет;
На узких улицах блуждают тени, казалось, поглощающие свет.
И только дымка зыбкая причудливые формы им сплетает,
И воскресает любопытство, а страха почему-то перед ними нет.

Девчонка одинокая — случайный путник — в тот странный мир переступает чрез мглистый, призрачный порог.
Только в её груди тревожно как-то сердце сразу замирает и в голове набатом бьёт волнения звонок.
Везде туманно-мутные, фантомные фигуры, встречаясь на пути, ей вслед глядя,
Но девушка как будто против воли не замечает это, всё вперед идя.

А в тёмной вышине терялись пики строений, исчезая в плотных облаках...
Девчонка замерла вдруг: лёгкий холод почувствовала в теле и в руках...
Себя окинув взглядом, закричит — и крик её теперь испуга полный.
Однако всё вокруг неё по-прежнему молчит, и это страшно: голос словно стал безмолвный.