Страшные истории и мистические истории

Он очнулся в липкой луже,
Приоткрыв с трудом глаза.
Боль пронзила так внезапно,
Словно в ясный день гроза

Хочется орать от боли,
Но нет сил даже кричать
Ангел вспомнил, что случилось,
Боль его не описать...

По щекам с засохшей кровью
Покатились горько слёзы
Разрушая всё, что было
Превращая в пепел грёзы

На острове, что не имел координат,
Где всегда процветало пиратство.
Одноногий хромой старый пират
Прятал свои богатства.

Начертил костылём небольшой круг,
Указав в середину прямо.
И несколько крепких моряцких рук
Стали раскапывать яму.

С нелегкой работой справились лихо,
Сундук уж закопан был,
А капитан вдруг усмехнулся тихо
И двух моряков пристрелил.

Золотистой листвою, под ногами шурша
Пылает поблекшим, едва горящим огнём
Высью уходит, запоздалым дыханьем душа,
Просто скажи, что мы никогда не умрём

Эти снега замирали во лжи,
Эти цвета, багровыми каплями вижу опять
Зашивая навечно глаза, просто одно мне скажи,
Как этим дыханьем, силуэт захламлённый обнять?

Туман рассеивается с вьюгой прозрачно,
Хрустальные слёзы, зеркальным пластины
С ресниц спадает, дымкою сигарет затянулось небо табачно,
Остановленным дыханьем, порывом рвущимся, замирают всё льдины

В черном облаке скрылась луна,
Опустился туман на болото.
Поняла. Я в лесу не одна,
Не иначе колдуньи работа.

Пролетели вороны как рой,
Побелели березы от страха.
Вдруг, камыш зашуршал сухой,
Вижу призрак, фигуру монаха.

Тут совсем уж мне плохо стало,
И рубашка прилипла от пота.
Я такого не ожидала,
Ничего себе! Вот так забота!

Просто так сорваться и морально убить -
Контрольный выстрел в глаза -
Больно по-живому резать тонкую нить,
Потом себя винить, когда заказан путь назад.
Шагом партизана, с белым флагом в руке, уеаh,
Без плана и идеи уеду быстрее.
Два непонимания застыли в апогее,
Никому ни слова, всё уехал, клёво, где я?

Звуки скисли, и подвисли мысли,
Время тонет, и пока
Вдох - молчание, выдох - ожидание
От гудка до гудка

Открыл глаза, тёмно кругом
И тишина, как в фильме том
Лишь только звезды зло глядят
Из-за узорчатых оград.

Лицо все в градинах росы
Трава вплелась в мои усы
Пиджак измазанный в грязи
Лежит в ногах, ну и чёрт с ним.

Я кое-как на обе две
Конечности свои привстал
Боль отозвалась в голове
Ударом кости об металл.

По озеру плывет туман из бесконечных нитей созерцанья
Того, что с наступленьем полумрака так боишься ты;
Боишься уловить другого берега мерцанье,
Лишь только встретив первый блик неведомой луны.

Она непрочный твой покой не потревожит,
Скорее даже, защитит от холода темнеющей воды;
И тень непогребенного не сможет
Коснуться ледяными пальцами руки.

Лишь только засыпай, и я приду, тем светом озаренный;
Мои издалека услышишь ты шаги,
Увидишь, как я, в саван облаченный,
Из усыпальницы несу багровые цветы.

По стене пеленою ведётся
Чёрная, удушающая по горлу тьма
И спасения уже не найдётся,
В белоснежно-кровавые оттенки, оделась почему-то зима

Костлявые пальцы сжимают,
Чернеющей тьмой удлиняясь по самой стене
Души, умирая в пепле ветра, неоднозначно пылают,
Не уйдёт уже больше ввысь, она угасла где-то в огне

Из самых недр чернеющих,
Неизведанных тьмою пучин
Ничего кроме страха в сердцах не имеющих,
Остался выход только один...

О нас легенд, увы, не сложат,
О нас не вспомнят даже вдруг.
Бредём в ночи по бездорожью,
За веком век, за кругом круг.

Бредём без устали, без страха
В глухой дремучей тишине.
У чёрта ль мы в когтистых лапах?
А может, в чьём-то жутком сне?

Бредём, как будто канув в вечность,
(и даже ноги не болят).
Не видя станции конечной,
Бредём куда глаза глядят.

Эта ночь одна из многих,
Самой жуткою была.
По словам старушек строгих,
Всех молитва не спасла...

Под покровом черной ночи,
Страшный волк пришел в село.
Тех, кто видел зверя очи,
Будто судорогой свело.

Замерли, не шелохнутся,
Тихо стало, не кричат.
Смрад от гостя, задохнуться,
Но все терпят и молчат.