Осень 1990 года выдалась особенно беспокойной. Точнее, начало сентября. В августе сего года погиб кумир молодежи, известный рокер. И молодые люди собирались по ночам на детских площадках, на лавочках у подъездов и прочих подобных местах. Они приносили с собой бутылки портвейна, кассетные магнитофоны, гитары и, конечно же, сигареты. Они исполняли песни своего кумира, пили портвейн, курили сигареты. Многие из ребят ходили в школы, в техникумы, ПТУ и институты. Но им было наплевать на учебу, они могли прогулять уроки, пары. Им важнее было отдать последнюю дань рано ушедшему певцу, в виде его песен.
Мария Сергеевна Зябликова, семидесятилетняя пенсионерка, жила на четвертом этаже типичной пятиэтажной хрущовки. Бабка жила одна, ее муж, фронтовик, умер три года назад. Дочь с сыном разъехались в разные города, вместе с внуками. Но Зябликова не жалела об этом. Надо сказать, что у старухи был склочный характер. С ней никто не любил сидеть на лавочке, редко заходили гости. Мария Сергеевна прославилась своими сплетнями обо всех живущих во дворе, а может, и на районе. Если не в городе. Участкового врача она назвала «козлом галимым», сантехника назвала алкашом и прочее. А местную молодежь она называла непечатными словами, мягкое из чего было для девушек: «проститутки», для парней: «кобели». Когда основная часть обитателей двора, города смотрела «Рабыню Изауру» по вечерам, Зябликова любила ходить по улице и выискивать жертвы для сплетен.
Мария Сергеевна Зябликова, семидесятилетняя пенсионерка, жила на четвертом этаже типичной пятиэтажной хрущовки. Бабка жила одна, ее муж, фронтовик, умер три года назад. Дочь с сыном разъехались в разные города, вместе с внуками. Но Зябликова не жалела об этом. Надо сказать, что у старухи был склочный характер. С ней никто не любил сидеть на лавочке, редко заходили гости. Мария Сергеевна прославилась своими сплетнями обо всех живущих во дворе, а может, и на районе. Если не в городе. Участкового врача она назвала «козлом галимым», сантехника назвала алкашом и прочее. А местную молодежь она называла непечатными словами, мягкое из чего было для девушек: «проститутки», для парней: «кобели». Когда основная часть обитателей двора, города смотрела «Рабыню Изауру» по вечерам, Зябликова любила ходить по улице и выискивать жертвы для сплетен.
Но в этот вечер среды она осталась дома. У нее прихватило сердце, бабка достала пузырек с корвалолом, взяла стакан и начала отсчитывать капли.
- Раз, два, три...
- Но если есть в кармане пачка сигарет.. - донесся с улицы хрипловатый басок подростка.
- Тьфу ты, шельма! – выругалась тихо старуха – Чуть не сбил со счета. Шесть, семь, восемь... - отсчитав тридцать капель, она налила в стакан кипятку и залпом выпила лекарства. Затем она направилась в комнату, чтобы посмотреть телевизор. Она подошла к старенькому черно-белому «Рекорду» и щелкнула рычажком включения.
- О, Джонуария – раздалось с экрана – Мне так нехорошо от всего этого.
Все понятно: началась очередная серия «Рабыни». В дверь позвонили. Тихо ругаясь, Мария пошла открывать.
- Кто там? – спросила дребезжащим голосом она.
- Мария Сергеевна, это я, Таня. Вам тут телеграмма – раздалось за дверью.
- О, господи, принесла тебя нелегкая – проговорила Зябликова и открыла дверь – Проходи, через порог не давай. Примета плохая. И что же ты, Танюша, так поздно ко мне заявилась то?
- Да на почте завал полный был – ответила почтальонша – Писем и посылок полно. В основном, поклонники этого исполнителя друг другу пишут. И сейчас во дворе уже собирается толпа. Опять бессонная ночь будет у народа.
- Ладно тебе, давай телеграмму – произнесла бабка. Татьяна отдала ей требуемое и поспешила удалиться, взяв только подпись от Марии. Старуха же пробежала глазами по тексту, ее лицо омрачилось. То, что она прочла в телеграмме, не вызвало у нее восторга.
- И что этому балбесу тут надо? В техникум у себя не мог поступить что ли? – сказала она сама себе. Так еще и сестренку приволочь решил, тоже решила здесь учиться в ПТУ на повара. И жить, наверное, у меня будут. У меня хоть и три комнаты. Но тут нам троим тесно будет. Особенно на кухне – она не скрывала своего возмущения – Так, а когда приезжают? Уже завтра, значит. Ну, ладно, посмотрим.
Снова звонок. Мария, не успев отойти от выхода, не спросив снова отворила дверь. На пороге стояла пьяница Марина.
- Слышь, Сергевна - начала она - Одолжи пятерку, через два дня отдам. У меня пенсия по инвалидности - запричитала алкоголичка.
- Шла бы ты работать, Мариночка - произнесла Зябликова - В последний раз даю. И Ваньке своему скажи, чтобы тоже ко мне не шастал. Нашли, понимаешь, спонсора! Через два дня жду долг.
- Ой, спасибо Мария Сергевна, дай я тебя расцелую!
- Все, иди, иди отсель - бабка выпроводила Марину.
Старуха, шаркая, направилась в комнату. Она выключила телевизор, разобрала постель и легла спать. С улицы раздавались голоса молодежи, их пения под гитару. Затем она услышала матюки и какую-то разборку. Видимо, парни не поделили девчонку или еще что-то.
Проснулась она глубокой ночью от странного ощущения, что на площадке подъезда кто-то стоит и смотрит сквозь дермантиновую обивку ее хлипкой двери приямо к ней в квартиру. Мария встала с постели и направилась в сторону лоджии. Ей стало душно, она открыла балконную дверь и не услышала молодежи, которая обычно засиживалась до четырех утра. Затем она услышала шелест листьев. Но не тот шелест листопада, до которого было еще полторы недели, а тот самый шелест из темных дебрей лесов, шелест листвы с кладбищ, шуршащей под ногами скорбящих родственников. Шелест листьев заброшенных деревень, которых было все больше и больше в то неспокойное время из-за того, что жители покидали их. Это был мертвый шелест, пугающий и зловещий. Затем она ощутила у себя на щеке легкое холодное прикосновение, словно ее кто-то коснулся невидимый холодной дланью, ну, или поцеловал. «Осенний поцелуй» - промелькнуло в голове у старухи. Она направилась на кухню, чтобы согреть себе чаю. Проходя мимо входной двери, она снова ощутила ту непонятную тревогу, что кто-то следит за ней. Мария на кухне зажгла газ и поставила чайник. Через десять минут она сняла его с плиты и сделала себе чай. Она медленно пила горячий напиток и не понимала, что это за странные чувства тревожили ее. А началось все с сердца. И эта телеграмма. Может подсознание играет с ней злые шутки из-за того, что ее собираются стеснить внуки. Но раньше этого не было, когда те приезжали к ней на лето. И она была рада им. Что же сейчас случилось?
Она снова пошла в комнату и легла в кровать. Может ей удастся уснуть сейчас? Но сон так и не шел. Промаявшись минут двадцать, она вышла на лоджию и снова ощутила те самые прикосновения к щекам. Те самые осенние поцелуи и услышала все тот же шелест.
После все стихло, и Мария ощутила легкость во всем теле, за спиной у нее выросли крылья. Она перелезла через край лоджии и полетела. Сначала камнем вниз, а затем резко взмыла к небесам. Она летела над ночным городом и хохотала. Ей нравилось это чувство полета, легкости. Она оглянулась назад и увидела вдалеке свою хрущовку. Она уносилась все дальше и дальше. «Во будет облом, если внуки не найдут меня дома» - напоследок подумала она – «Да и правильно. Пусть в общежитие заселяются» - с этими мыслями она исчезла в ночном небе...
Утром у подъезда стояли милицейский «Козел» и «Рафик» Скорой помощи. Жители, идущие на работу, обнаружили тело Марии Сергеевны, лежащее на асфальте под балконами. Милиционер опрашивал жителей, но те ничего не видели, так как спали ночью. Не было толку и от молодежи, которая обычно тусовалась до утра. Ребята разошлись около одиннадцати вечера. Все до единого. К дому подошли двое подростков шестнадцати и пятнадцати лет. Парень и девушка.
- Простите, а что здесь случилось? – спросил парень.
- А вы кто такие? – задал вопрос милиционер.
- Мы внуки Марии Сергеевны Зябликовой – ответила девчонка – Так что же случилось?
- Ваша бабушка выбросилась ночью с балкона – ответил страж порядка – Примите мои соболезнования. И да, у вас есть ключи от ее квартиры?
- Что?!!! – переспросил юноша – Как это выбросилась? Ах да, запасные ключи она хранила у соседки. Мало ли дома основные забудет.
- Ну, хорошо, давайте зайдем к соседке и осмотрим квартиру – ответил мент.
Все трое начали подниматься на четвертый этаж. Брат с сестрой переглянулись. В их глазах мелькнул дьявольский огонек. «И все же не зря мы позанимались черной магией и этим самым избавились от старой ведьмы. Квартира теперь будет нашей» - подумали они оба, подходя к двери уже своей квартиры.
- Раз, два, три...
- Но если есть в кармане пачка сигарет.. - донесся с улицы хрипловатый басок подростка.
- Тьфу ты, шельма! – выругалась тихо старуха – Чуть не сбил со счета. Шесть, семь, восемь... - отсчитав тридцать капель, она налила в стакан кипятку и залпом выпила лекарства. Затем она направилась в комнату, чтобы посмотреть телевизор. Она подошла к старенькому черно-белому «Рекорду» и щелкнула рычажком включения.
- О, Джонуария – раздалось с экрана – Мне так нехорошо от всего этого.
Все понятно: началась очередная серия «Рабыни». В дверь позвонили. Тихо ругаясь, Мария пошла открывать.
- Кто там? – спросила дребезжащим голосом она.
- Мария Сергеевна, это я, Таня. Вам тут телеграмма – раздалось за дверью.
- О, господи, принесла тебя нелегкая – проговорила Зябликова и открыла дверь – Проходи, через порог не давай. Примета плохая. И что же ты, Танюша, так поздно ко мне заявилась то?
- Да на почте завал полный был – ответила почтальонша – Писем и посылок полно. В основном, поклонники этого исполнителя друг другу пишут. И сейчас во дворе уже собирается толпа. Опять бессонная ночь будет у народа.
- Ладно тебе, давай телеграмму – произнесла бабка. Татьяна отдала ей требуемое и поспешила удалиться, взяв только подпись от Марии. Старуха же пробежала глазами по тексту, ее лицо омрачилось. То, что она прочла в телеграмме, не вызвало у нее восторга.
- И что этому балбесу тут надо? В техникум у себя не мог поступить что ли? – сказала она сама себе. Так еще и сестренку приволочь решил, тоже решила здесь учиться в ПТУ на повара. И жить, наверное, у меня будут. У меня хоть и три комнаты. Но тут нам троим тесно будет. Особенно на кухне – она не скрывала своего возмущения – Так, а когда приезжают? Уже завтра, значит. Ну, ладно, посмотрим.
Снова звонок. Мария, не успев отойти от выхода, не спросив снова отворила дверь. На пороге стояла пьяница Марина.
- Слышь, Сергевна - начала она - Одолжи пятерку, через два дня отдам. У меня пенсия по инвалидности - запричитала алкоголичка.
- Шла бы ты работать, Мариночка - произнесла Зябликова - В последний раз даю. И Ваньке своему скажи, чтобы тоже ко мне не шастал. Нашли, понимаешь, спонсора! Через два дня жду долг.
- Ой, спасибо Мария Сергевна, дай я тебя расцелую!
- Все, иди, иди отсель - бабка выпроводила Марину.
Старуха, шаркая, направилась в комнату. Она выключила телевизор, разобрала постель и легла спать. С улицы раздавались голоса молодежи, их пения под гитару. Затем она услышала матюки и какую-то разборку. Видимо, парни не поделили девчонку или еще что-то.
Проснулась она глубокой ночью от странного ощущения, что на площадке подъезда кто-то стоит и смотрит сквозь дермантиновую обивку ее хлипкой двери приямо к ней в квартиру. Мария встала с постели и направилась в сторону лоджии. Ей стало душно, она открыла балконную дверь и не услышала молодежи, которая обычно засиживалась до четырех утра. Затем она услышала шелест листьев. Но не тот шелест листопада, до которого было еще полторы недели, а тот самый шелест из темных дебрей лесов, шелест листвы с кладбищ, шуршащей под ногами скорбящих родственников. Шелест листьев заброшенных деревень, которых было все больше и больше в то неспокойное время из-за того, что жители покидали их. Это был мертвый шелест, пугающий и зловещий. Затем она ощутила у себя на щеке легкое холодное прикосновение, словно ее кто-то коснулся невидимый холодной дланью, ну, или поцеловал. «Осенний поцелуй» - промелькнуло в голове у старухи. Она направилась на кухню, чтобы согреть себе чаю. Проходя мимо входной двери, она снова ощутила ту непонятную тревогу, что кто-то следит за ней. Мария на кухне зажгла газ и поставила чайник. Через десять минут она сняла его с плиты и сделала себе чай. Она медленно пила горячий напиток и не понимала, что это за странные чувства тревожили ее. А началось все с сердца. И эта телеграмма. Может подсознание играет с ней злые шутки из-за того, что ее собираются стеснить внуки. Но раньше этого не было, когда те приезжали к ней на лето. И она была рада им. Что же сейчас случилось?
Она снова пошла в комнату и легла в кровать. Может ей удастся уснуть сейчас? Но сон так и не шел. Промаявшись минут двадцать, она вышла на лоджию и снова ощутила те самые прикосновения к щекам. Те самые осенние поцелуи и услышала все тот же шелест.
После все стихло, и Мария ощутила легкость во всем теле, за спиной у нее выросли крылья. Она перелезла через край лоджии и полетела. Сначала камнем вниз, а затем резко взмыла к небесам. Она летела над ночным городом и хохотала. Ей нравилось это чувство полета, легкости. Она оглянулась назад и увидела вдалеке свою хрущовку. Она уносилась все дальше и дальше. «Во будет облом, если внуки не найдут меня дома» - напоследок подумала она – «Да и правильно. Пусть в общежитие заселяются» - с этими мыслями она исчезла в ночном небе...
Утром у подъезда стояли милицейский «Козел» и «Рафик» Скорой помощи. Жители, идущие на работу, обнаружили тело Марии Сергеевны, лежащее на асфальте под балконами. Милиционер опрашивал жителей, но те ничего не видели, так как спали ночью. Не было толку и от молодежи, которая обычно тусовалась до утра. Ребята разошлись около одиннадцати вечера. Все до единого. К дому подошли двое подростков шестнадцати и пятнадцати лет. Парень и девушка.
- Простите, а что здесь случилось? – спросил парень.
- А вы кто такие? – задал вопрос милиционер.
- Мы внуки Марии Сергеевны Зябликовой – ответила девчонка – Так что же случилось?
- Ваша бабушка выбросилась ночью с балкона – ответил страж порядка – Примите мои соболезнования. И да, у вас есть ключи от ее квартиры?
- Что?!!! – переспросил юноша – Как это выбросилась? Ах да, запасные ключи она хранила у соседки. Мало ли дома основные забудет.
- Ну, хорошо, давайте зайдем к соседке и осмотрим квартиру – ответил мент.
Все трое начали подниматься на четвертый этаж. Брат с сестрой переглянулись. В их глазах мелькнул дьявольский огонек. «И все же не зря мы позанимались черной магией и этим самым избавились от старой ведьмы. Квартира теперь будет нашей» - подумали они оба, подходя к двери уже своей квартиры.
Рэд
В общем, круто, но коротко. Бабуля вышла какой-то механической, не хватило ей "экранного времени" и можно было поярче обыграть концовку, без какой-то чёрной магии.
Всё, заткнулся. Дембельнусь, начну писать, тоже критикуй, не стесняйся.
За историю 5.