Я частенько любила поднимать на крышу нашего многоэтажного дома. Там было очень тихо и спокойно ночью. Особенно мне нравились серые ночи, когда все было тусклым и унылым. Не могу объяснить свою странную тягу ко всему мрачному.
Сегодня я вновь поднималась по темной лестнице. Изредка мигала тусклая лампочка. Вскоре погасла и она, мой путь освещал лишь уличный свет, что пробирался сквозь раскрытую дверь на крышу. Преодолев последнее расстояние, я проскользнула в проем. Вдохнув свежий ночной воздух, я подняла глаза к небу. Серые тучи закрывали небосвод. Подойдя ближе к краю крыши, я посмотрела вниз. Отсюда очень высоко прыгать, для самоубийцы это здание было самым хорошим вариантом. Машины не ездили в такой поздний час по улицам. Тишина и мрак. Именно так и можно было описать нынешнее состояние мира. Я присела на холодное подобие пола и свесила ноги вниз. Мне не было страшно, наоборот, это приводило меня к мысли, что я все еще жива и мне есть чего бояться. Погрузившись в печальные мысли, я не заметила, как ко мне со спины тихими шагами подошел юноша.
- Составить вам компанию? - весело спросил он.
Сегодня я вновь поднималась по темной лестнице. Изредка мигала тусклая лампочка. Вскоре погасла и она, мой путь освещал лишь уличный свет, что пробирался сквозь раскрытую дверь на крышу. Преодолев последнее расстояние, я проскользнула в проем. Вдохнув свежий ночной воздух, я подняла глаза к небу. Серые тучи закрывали небосвод. Подойдя ближе к краю крыши, я посмотрела вниз. Отсюда очень высоко прыгать, для самоубийцы это здание было самым хорошим вариантом. Машины не ездили в такой поздний час по улицам. Тишина и мрак. Именно так и можно было описать нынешнее состояние мира. Я присела на холодное подобие пола и свесила ноги вниз. Мне не было страшно, наоборот, это приводило меня к мысли, что я все еще жива и мне есть чего бояться. Погрузившись в печальные мысли, я не заметила, как ко мне со спины тихими шагами подошел юноша.
- Составить вам компанию? - весело спросил он.