Давным давно в прекрасном далеком детстве жила у бабушки все лето. Помнится, меня как-то напугала одна вещь - старая кукла. Никто не знал чья это кукла была, но на тот момент она была уже старая, большая такая, пластмассовая, вся покоцаная, лохматая, голая, с дырками на пятках и ушах. Я не могу вспомнить почему, но помню, что ужасно ее боялась - и бабушка решила ее выбросить. Я ее потом не видела. До недавнего времени...
Я разбирала бабушкин сарай - много там хлама накопилось, ну, думаю, почищу тут щас все, хламье повыбрасываю. На дворе день, только пасмурно. В сарае света нет. Выковыриваю, значит, всякие старые сапоги, покореженные топорища и всякую такую дребедень, углубилась уже в сарайчик, где совсем темновато. Тащу, значит, какие-то арматурины и слышу отчетливый женский голос: "Ну ты и зараза". Я оглядываюсь - никого, выхожу из сарая - никого в округе. С мыслью, что тянула, видать, до усрачки - и поэтому в ушах звенит, тяну дальше. Бац - передо мной волосы какие-то.
Я разбирала бабушкин сарай - много там хлама накопилось, ну, думаю, почищу тут щас все, хламье повыбрасываю. На дворе день, только пасмурно. В сарае света нет. Выковыриваю, значит, всякие старые сапоги, покореженные топорища и всякую такую дребедень, углубилась уже в сарайчик, где совсем темновато. Тащу, значит, какие-то арматурины и слышу отчетливый женский голос: "Ну ты и зараза". Я оглядываюсь - никого, выхожу из сарая - никого в округе. С мыслью, что тянула, видать, до усрачки - и поэтому в ушах звенит, тяну дальше. Бац - передо мной волосы какие-то.
Приглядываюсь... Фу! Да это ж голова от той куклы... И чего ее бабушка не выкинула еще 100 лет назад? Ну, думаю, щас я тебя выкину! Хватаю голову енту за волосы и тяну, тяну - не идет. Хватаю за голову и пытаюсь выковырять ее из-под завалов какой-то дребедени...
И тут тот же женский голос, но только уже не сзади а прям передо мной, из-под рук: "Отстань! Пошла вон! Ыааа..." (то ли рев, то ли крик, но голос мерзкий, страшный, какой-то похожий на эхо). Ой как я летела из этого сарая, сбивая все на своем пути!
Вечером рассказала отцу. Он поржал и пошел с фонарем закрывать этот сарай (я к нему и подходить не хотела). Я издалека наблюдаю за ним. Он наводит луч света и кричит: "Эта что ль тебя напугала? Гы-гы". Поднимает прямо с пола на входе эту куклу и показывает мне, освещая лучом света. Ёпсель... как она оказалась там, она ж была привалена хламом?! Короче, я взмолилась убрать ее хоть куда-нить подальше. Батя швырнул ее снова в сарай, что б я не причитала и закрыл на замок.
Когда утром мы с ним вывозили хлам, то этой гадости в сарае не было. Отец уверен, что мы не заметили и погрузили ее вместе с другим мусором. Ага, хрен я бы ее не заметила! К тому же я тока и искала ее глазами в сарае. Но сверху ее нигде не было.
Не знаю где она делась, но было ооочень страшно и жутко. В сарай я одна больше не захожу!
И тут тот же женский голос, но только уже не сзади а прям передо мной, из-под рук: "Отстань! Пошла вон! Ыааа..." (то ли рев, то ли крик, но голос мерзкий, страшный, какой-то похожий на эхо). Ой как я летела из этого сарая, сбивая все на своем пути!
Вечером рассказала отцу. Он поржал и пошел с фонарем закрывать этот сарай (я к нему и подходить не хотела). Я издалека наблюдаю за ним. Он наводит луч света и кричит: "Эта что ль тебя напугала? Гы-гы". Поднимает прямо с пола на входе эту куклу и показывает мне, освещая лучом света. Ёпсель... как она оказалась там, она ж была привалена хламом?! Короче, я взмолилась убрать ее хоть куда-нить подальше. Батя швырнул ее снова в сарай, что б я не причитала и закрыл на замок.
Когда утром мы с ним вывозили хлам, то этой гадости в сарае не было. Отец уверен, что мы не заметили и погрузили ее вместе с другим мусором. Ага, хрен я бы ее не заметила! К тому же я тока и искала ее глазами в сарае. Но сверху ее нигде не было.
Не знаю где она делась, но было ооочень страшно и жутко. В сарай я одна больше не захожу!