- Меня все чаще стал пугать Борис, - едва не плача, говорила девушка. Она сидела в почти абсолютно белом кабинете за таким же белым столом. Одета она была в красивое желтое платье на старый манер, волосы собраны наверх, в руках она держала носовой платок. Напротив нее сидел мужчина в дорогом сером костюме. На его груди висел бейджик сотрудника фирмы «Семья для каждого» - Сундуков Альберт Баянович. Рядом, за стеклянным столом сидела симпатичная секретарша с короткими черными волосами и бейджиком Анжела. - Вы уверены, что у него не было никаких психических расстройств?
- Это исключено, - ответил мужчина – Все наши экспонаты проходят жесткий отбор по медицинским показаниям прежде, чем мы стираем им память.
- Да, да, я знаю. Вы говорили об этом, просто он иногда ведет себя как-то... - Диана задумалась на мгновение. – Как бы это сказать... пугающе.
- Это вряд ли возможно, ведь он всю жизнь посвятил себя науке. Никаких опасных или каких-то компрометирующих его случаев или действий не было зафиксировано раньше.
- Это исключено, - ответил мужчина – Все наши экспонаты проходят жесткий отбор по медицинским показаниям прежде, чем мы стираем им память.
- Да, да, я знаю. Вы говорили об этом, просто он иногда ведет себя как-то... - Диана задумалась на мгновение. – Как бы это сказать... пугающе.
- Это вряд ли возможно, ведь он всю жизнь посвятил себя науке. Никаких опасных или каких-то компрометирующих его случаев или действий не было зафиксировано раньше.
- Да, вы это тоже говорили, – кивнула девушка. – Но возможно, при загрузке данных для адаптации в семью произошел какой-то сбой? Может вы вместе с моими пожеланиями нечаянно загрузили что-то...
- Это просто невозможно! – прервал ее человек в костюме. – Да, сбои бывают, конечно. Например, у одной нашей клиентки экспонат наотрез отказывается выполнять супружеский долг, мотивируя это тем, что ему не нравится собственная жена. Когда мы поковырялись в программе, оказалось, что мы ошибочно загрузили совершенно другой типаж нравящейся ему женщины. Такое или подобное имело место быть, но чтобы психическое расстройство? Такое просто невозможно, так как у нас даже нет такой функции в программе.
- Да, я понимаю, - произнесла Диана. – Но быть может, вы что-то упустили, когда рассматривали его как потенциальный экспонат?! Какое-то прошлое или что-то хорошо скрытое от всех?
- Диана, - спокойным тоном начал сотрудник фирмы. Он встал и направился к девушке
- Каждый экспонат изучается нами больше года. Мы наблюдаем за ним, проверяем его родство, чтобы не было никаких родственников, которые могли бы его узнать или искать. Он должен быть одинок, без каких-то медицинских противопоказаний, с хорошей нервной системой и следящий за своим телом. Конечно, допускаются некоторые недочеты – но, как правило, они перегружаются после стирания памяти и подгружаются новые по желанию заказчика. – Альберт положил руку на плечо девушке. – Поймите, Диана. Вы получили идеального мужа для себя, запрограммированного под ваши требования. Вы хотели, чтобы он любил зачесывать волосы назад – он так делает, хотели, чтобы он делал Вам массаж ступней – ему это даже нравится, любил детей, не пил, не курил – в общем, все, как вы хотели. Я не понимаю, что же Вас пугает в нем?
- Его взгляд... - почти шепотом проговорила девушка. – Иногда его взгляд такой... страшный. Как он смотрит на меня или моих детей. Будто бы он... господи... это очень пугает меня... будто бы он хочет нас убить...
- Успокойтесь, Диана. Мимика человека – структура тонкая, и со взглядом человека бывает так же. Вы посмотрите на лицо человека, который куда-то бежит в замедленном действии – уверен, вы тоже будете напуганы от его мимики и взгляда...
- Тут другое, - прервала его Диана. – Мне иногда кажется, что когда он берет в руки нож – он становится другим человеком. Будто что-то сразу всплывает в его памяти. Будто это не воспоминания – а на уровне рефлексов что ли... И его взгляд, когда он берет нож... Он такой страшный.
- Перестаньте, - подсаживаясь рядом с девушкой, сказал Альберт. – Никаких воспоминаний быть не может. А рефлексы экспонатов остаются только те, которые он часто использовал в процессе жизни. Держал ложку, ходил, бегал, ездил на машине и т.д. Одиночные действия, такие как однажды плавал на лодке – экспонат не помнит даже на уровне рефлексов. Поэтому ждать от него, что он возьмет и сразу заработает веслами, садясь в лодку – не приходится, так как до стирания памяти он это делал лишь один-два-три раза. Возможно, вы просто накручиваете себя? И все не так страшно, как кажется?
- Возможно, - не найдя других аргументов, произнесла Диана. – Возможно, вы правы. Тем не менее – спасибо за консультацию.
- Не за что, Диана, – поднимаясь со стула вслед за девушкой, произнес Альберт – Если Вас будет еще что-то беспокоить в Вашем муже – обращайтесь к нам, мы обязательно поможем. Возможно, мы предложим Вам заменить его на другой экспонат.
- Нет, нет. Не стоит. Мне нравится Борис. Он мне кажется каким-то родным, близким, почему я его и выбрала. И наши дети как же будут без отца, которого знают с детства. Надеюсь, что ничего больше не напугает меня в нем... До свидания!
- Всего доброго! Но в качестве вспомогательных процедур для снятия стресса – давайте мы запишем вас на фрагментацию?
- Да, хорошо. Давайте. Успокоить свои переживания мне сейчас не помешает, – согласилась Диана. – Была бы очень признательна.
– Анжела, обратился Альберт к секретарю. – Запишите на завтра на полдень!
- Хорошо, Альберт Баянович, - услужливо ответила девушка за стеклянным столиком.
Она записала на визитке время и дату процедуры и передала ее девушке, после чего села на свое место. Диана вышла из кабинета и направилась в сторону дома. Приветливая секретарша пожелала ей успехов и хорошего дня.
Когда девушка скрылась за дверью, Альберт подошел к секретарше.
- Анжела. Позвоните в офис клиники и закажите программу Дианы Вагнер. Нужно подкорректировать ее данные. Убрать навязчивые страхи в связи с избытком информации об этом. Завтра во время фрагментации – мы сделаем корреляцию данных, только чтобы никто ничего об этом не знал – особенно сама Вагнер.
- Хорошо, Альберт Баянович, - ответила Анжела. – Но ее можно понять, зная то, что ее муж, кроме того, что был хорошим биологом еще и проводил свои эксперименты на реальных людях в своем тайном подвальчике, которых отлавливал на улице и зверски замучивал там. Почти сто человек – это весомый аргумент в его страшной перемене лица, когда он берет нож в руки...
- Да, это так, - задумавшись, ответил Альберт. – А возможно из-за того, что она единственная, кто смогла выжить и выбраться из рук маньяка-биолога, которого потом своим каким-то «внутренним чутьем» она выбрала в роли своего будущего мужа, – улыбнулся он. – Даже стирание памяти иногда не дает исключительности и играет с нами порой очень злые и страшные шутки. И кто бы мог подумать, что будет возможно такое: маньяк и его жертва стали одной семьей...
- Это просто невозможно! – прервал ее человек в костюме. – Да, сбои бывают, конечно. Например, у одной нашей клиентки экспонат наотрез отказывается выполнять супружеский долг, мотивируя это тем, что ему не нравится собственная жена. Когда мы поковырялись в программе, оказалось, что мы ошибочно загрузили совершенно другой типаж нравящейся ему женщины. Такое или подобное имело место быть, но чтобы психическое расстройство? Такое просто невозможно, так как у нас даже нет такой функции в программе.
- Да, я понимаю, - произнесла Диана. – Но быть может, вы что-то упустили, когда рассматривали его как потенциальный экспонат?! Какое-то прошлое или что-то хорошо скрытое от всех?
- Диана, - спокойным тоном начал сотрудник фирмы. Он встал и направился к девушке
- Каждый экспонат изучается нами больше года. Мы наблюдаем за ним, проверяем его родство, чтобы не было никаких родственников, которые могли бы его узнать или искать. Он должен быть одинок, без каких-то медицинских противопоказаний, с хорошей нервной системой и следящий за своим телом. Конечно, допускаются некоторые недочеты – но, как правило, они перегружаются после стирания памяти и подгружаются новые по желанию заказчика. – Альберт положил руку на плечо девушке. – Поймите, Диана. Вы получили идеального мужа для себя, запрограммированного под ваши требования. Вы хотели, чтобы он любил зачесывать волосы назад – он так делает, хотели, чтобы он делал Вам массаж ступней – ему это даже нравится, любил детей, не пил, не курил – в общем, все, как вы хотели. Я не понимаю, что же Вас пугает в нем?
- Его взгляд... - почти шепотом проговорила девушка. – Иногда его взгляд такой... страшный. Как он смотрит на меня или моих детей. Будто бы он... господи... это очень пугает меня... будто бы он хочет нас убить...
- Успокойтесь, Диана. Мимика человека – структура тонкая, и со взглядом человека бывает так же. Вы посмотрите на лицо человека, который куда-то бежит в замедленном действии – уверен, вы тоже будете напуганы от его мимики и взгляда...
- Тут другое, - прервала его Диана. – Мне иногда кажется, что когда он берет в руки нож – он становится другим человеком. Будто что-то сразу всплывает в его памяти. Будто это не воспоминания – а на уровне рефлексов что ли... И его взгляд, когда он берет нож... Он такой страшный.
- Перестаньте, - подсаживаясь рядом с девушкой, сказал Альберт. – Никаких воспоминаний быть не может. А рефлексы экспонатов остаются только те, которые он часто использовал в процессе жизни. Держал ложку, ходил, бегал, ездил на машине и т.д. Одиночные действия, такие как однажды плавал на лодке – экспонат не помнит даже на уровне рефлексов. Поэтому ждать от него, что он возьмет и сразу заработает веслами, садясь в лодку – не приходится, так как до стирания памяти он это делал лишь один-два-три раза. Возможно, вы просто накручиваете себя? И все не так страшно, как кажется?
- Возможно, - не найдя других аргументов, произнесла Диана. – Возможно, вы правы. Тем не менее – спасибо за консультацию.
- Не за что, Диана, – поднимаясь со стула вслед за девушкой, произнес Альберт – Если Вас будет еще что-то беспокоить в Вашем муже – обращайтесь к нам, мы обязательно поможем. Возможно, мы предложим Вам заменить его на другой экспонат.
- Нет, нет. Не стоит. Мне нравится Борис. Он мне кажется каким-то родным, близким, почему я его и выбрала. И наши дети как же будут без отца, которого знают с детства. Надеюсь, что ничего больше не напугает меня в нем... До свидания!
- Всего доброго! Но в качестве вспомогательных процедур для снятия стресса – давайте мы запишем вас на фрагментацию?
- Да, хорошо. Давайте. Успокоить свои переживания мне сейчас не помешает, – согласилась Диана. – Была бы очень признательна.
– Анжела, обратился Альберт к секретарю. – Запишите на завтра на полдень!
- Хорошо, Альберт Баянович, - услужливо ответила девушка за стеклянным столиком.
Она записала на визитке время и дату процедуры и передала ее девушке, после чего села на свое место. Диана вышла из кабинета и направилась в сторону дома. Приветливая секретарша пожелала ей успехов и хорошего дня.
Когда девушка скрылась за дверью, Альберт подошел к секретарше.
- Анжела. Позвоните в офис клиники и закажите программу Дианы Вагнер. Нужно подкорректировать ее данные. Убрать навязчивые страхи в связи с избытком информации об этом. Завтра во время фрагментации – мы сделаем корреляцию данных, только чтобы никто ничего об этом не знал – особенно сама Вагнер.
- Хорошо, Альберт Баянович, - ответила Анжела. – Но ее можно понять, зная то, что ее муж, кроме того, что был хорошим биологом еще и проводил свои эксперименты на реальных людях в своем тайном подвальчике, которых отлавливал на улице и зверски замучивал там. Почти сто человек – это весомый аргумент в его страшной перемене лица, когда он берет нож в руки...
- Да, это так, - задумавшись, ответил Альберт. – А возможно из-за того, что она единственная, кто смогла выжить и выбраться из рук маньяка-биолога, которого потом своим каким-то «внутренним чутьем» она выбрала в роли своего будущего мужа, – улыбнулся он. – Даже стирание памяти иногда не дает исключительности и играет с нами порой очень злые и страшные шутки. И кто бы мог подумать, что будет возможно такое: маньяк и его жертва стали одной семьей...
Ермак