Страшные истории и мистические истории

Не без труда открываю измученные глаза и вижу подобие неба, горящее широчайшим спектром огнистых оттенков от ржаво-коричневого и через медно-оранжевый до карминного. Ослепительная багровая вспышка заставила меня немедленно зажмуриться – привычное действие пронзило виски жгучей болью, как это бывает от выстрела в голову из двух револьверов. Медленный выдох тоже причинил парализующее страдание, точно костлявая, но несокрушимо сильная рука сжала все внутренние органы в свинцовый кулак, а с тяжёлым вдохом ослабила хватку, но, оставив раны кровоточащими, не избавила от едва переносимого физического мучения. Дыхание стало рваным и сбивчивым, будто пропитанный едким дымом и зловонным смрадом аналог воздуха в кошмарном пространстве возымел разум и умышленно душил меня при каждой попытке забрать часть его тошнотворного смога.

Когда фрагменты сознания начали образовывать нечто целостное, я сосредоточился на неприятных телесных ощущениях, почувствовав под собой нагретый стоградусным зноем пляжный песок, оказавшийся горячей каменистой почвой, присыпанной чёрным пеплом и удерживающей своего пленного словно когтистыми липкими лапами, стремясь раскалить, как железо. Рефлексы отказали в работе, и подняться стоило немалых усилий. Единственным способом не увязнуть в земельной субстанции было движение, поэтому пришлось покориться его господству в сложившейся ситуации: превозмочь абсолютный спазм, сковавший разбитое тело, и острую боль от сочащихся гноем язв, направившись вперёд-вникуда.

Ярким бесформенным пятном отпечаталось на моей памяти мгновение нашего знакомства: я, наяву замерший в сновидческом онемении, не мог оторвать взгляд от её глаз цвета океанской волны, тотчас же отзеркаливших интерес, зародившийся глубоко в душе их хозяйки, и чувствовал всем своим существом исключительную степень духовного родства с человеком, которая заволакивает разум пеленой беззаветной чувственной привязанности. Очнувшись от падения в мифологические восприятие, я обратил внимание на остальное внешнее: изогнутые недоумением брови, правильный матовый нос, полуоткрытые от звучащего вопроса губы, с калифорнийским шармом обесцвеченные волосы и – что занимало значительную часть её личности и внимания окружающих – гармонично развитое, стройное тело. Такой божественной красоте подходило имя Уиштосиуатль, но никак не земное «Сара», прорезавшее мой слух подобно истошному воплю.

Нас объединял дайвинг. Она была связана с ним самым чистым и непосредственным образом: считала океан животворящей святыней, мнила акваланг потерянным видом религии, а подводных обитателей называла лучшими друзьями. Танцующая с осьминогами, крабами и скатами, говорящая на причудливом языке водорослей и раковин, не хватающая звёзд со дна, Сара казалась абсолютно чужой в наземно-воздушной среде – сказочной русалкой, импульсивно променявшей её природу на ненужное место в обществе. Каждая покорённая глубина, заставлявшая возвышаться на уровни, превосходящие пик Эвереста, всякий увиденный живой организм, сокрытый зыбучими песками или прячущийся в гулких пещерах, производил на неё неизгладимое впечатление, искусной гравировкой остающееся где-то в подсознании. Когда Сара посвятила меня в свои фантастические приключения, рассказав о мелодичном пении китов и хитром коварстве рыб, в чьих животах колыхались их сородичи в тщетной попытке выбраться, в её сверкающих глазах я уловил пенистые гребни, вырастающие на несколько метров, чтобы шумно разбиться о гладкий берег, и погрузился в бездну кристаллизовавшейся в трепете влюблённости.

В холодную осеннюю атмосферу ударили первые вспышки изморози. Листья, переливаясь на свету сочными однотонными красками, слетали с деревьев, обнажая ветви, словно по мановению волшебной палочки.
Буквально неделю назад стояла хорошая погода, пусть и прохладная, но вполне сносная, чтобы люди еще могли ходить в цветастых футболках, показывая то, насколько они терпеливы к надвигающемуся морозу.
Сейчас же большинство укуталось в пальто, затянув шею теплым шарфом. Все указывало на то, насколько быстрая наша жизнь, и, в совокупности с природой, которая словно бы чувствует то, что мы ощущаем, - это воспринимается крайне глубоко.
На улице Харлоу фонари теперь зажигались в 7 вечера, вместо обычных 10 часов. Улица, так же, как и многие другие в Фистлклине (где еще росли деревья, а не кусты), усыпана желтоватой листвой. Свет в домах зажигался раньше, чем фонари (во многом благодаря деревьям, закрывающим окна от тусклого осеннего солнца), и люди возвращались домой чуть раньше обычного. По крайней мере, дети уж точно.
Ночь была теплой, несмотря на ветерок. Хотя, возможно, все просто так думали, греясь под теплыми пледами, сидя за книгой и потягивая теплый чай с лимоном.
На улице уже замигали огоньки фонарей. В домах, ближе к 11 часам, начал выключаться свет. Обыкновенные процедуры подготовки ко сну – вечернее принятие ванны, чистка зубов, и вот он – сладкий момент дремоты, сменяющийся крепким сном. Жители улицы Харлоу засыпали. Улицы засыпали вместе с людьми. Так было каждый раз и со всеми.
Но только не сегодня. И не с ним.

Летнее солнечное утро. По трассе мчится серый автомобиль с сильно потрепанным бампером и разбитым лобовым стеклом. Машина издает резкие сигналы и крутит дуги и, смотря на это, создается впечатление, что за рулем либо маленький ребенок, либо машина в режиме авиапилота нацелена на самоуничтожение. И все бы так продолжалось до бесконечности, но автомобиль, не обратив внимания на знак "дорожные работы", помчался прямо к месту работ. Проехав на скорости несколько рабочих, которые упорно махали и кричали водителю, мол остановись, он с треском влетел в подъёмный кран, при этом задавив какого-то кавказца. Из-под капота облаками валил пар и машина уже наполовину горела. И тут произошел взрыв, нескольких строителей задело, но скончался только сбитый. Приехали различные службы и начали расспрашивать работников, а в это время из машины доставали почти полностью сгоревший труп.

Придя домой после долгой работы, Даниил почувствовал какую-то тревожную слабость. Списав все на усталость, он переоделся и пошел в спальню к своей девушке, с которой он стал встречаться совсем недавно.
- Милый, ты какой-то грустный, что у тебя случилось? Неужели опять работы много? - сказала ослепительно красивая смугляночка.
- Жанночка, со мной все в порядке поверь. Просто сегодня Армэна задавили и я очень переживаю за его семью, ведь просто какой-то козел на Опеле сбил его, наверняка и бухой! - сказал Даниил, при этом покраснев от злости.
- Ой, милый, извини я не знала, что все так грустно, давай посмотрим телевизор и ляжем спатки, а то ты никакой, - сказала девушка, поцеловав его в губы.

Прошли года, пролетели, как один миг. И жизнь теперь другая, другие люди окружают тебя, все другое. Но почему же тогда ком в горле? Откуда эти слезы на глазах? Что ты чувствуешь, идя по давно нетоптаным заросшим тропинкам через лес, слушая пение птиц, шум листвы в кронах деревьев? Тоска на сердце рвется наружу, сдавливает грудь, будто тисками. Ты знаешь, что увидишь, и все равно хочешь ошибиться, ждешь, что вот-вот впереди послышатся радостные детские голоса, звон ведер в колодцах, кудахтанье кур, собачий лай. Но нет, лишь звуки леса, и ничего более.
И вот расступаются деревья, и видишь ты домики брошенные. Маленькие они совсем, а ведь, казалось бы, еще совсем недавно они выглядели едва ли целыми дворцами. Вот хлев покосившийся, а вот заросший травой погреб с едва виднеющейся зеленоватой дверцей. И ты вспоминаешь, как с друзьями вместе беззаботно прятались здесь, воображая себя разбойниками, или же просто играли в прятки, пока родители или бабушка с дедушкой не позовут ужинать. И до сих пор ты чувствуешь вкус незабываемой домашней еды, вкус, с которым не сравнится ничто на свете.

Я пишу эти строки дрожащими руками, находясь в состоянии полнейшего душевного истощения. Дело в том, что пережитое мной за последние три дня не поддаётся никакому логическому объяснению. Всё произошедшее теперь навечно отпечаталось в моей памяти. Каждую минуту я вспоминаю об этом, стоит мне только прикрыть глаза, и теперь каждую ночь всё это точь-в-точь будет повторяться в моих снах, не позволяя мне ни на миг отвлечься от сжигающего меня изнутри вечно пылающего ужаса. Липкие мысли никак не покидают головы, вновь и вновь иллюстрируя мне гостиную проклятого поместья.

Всё началось с того, как мой близкий друг сэр Родриг представил меня своему старому знакомому генералу Аттеру Эпилу на одном из многочисленных летних раутов. Генерал Эпил сразу поразил меня своими глубокими познаниями в истории, археологии и географии, особенно углублённо он изучал неофициальную историю, выкупая у монастырей и вольных торговцев древние фолианты, старые дневники путешественников и ветхие рукописи никому не известных авторов минувших столетий. Стоит ли говорить, что столь интересная личность сразу же привлекла всё моё внимание и вскоре стала одним из самых близких мне друзей.

Движок в последний раз чихнул и замолк наглухо.
- Приехали. – буркнул Саня. – У тебя нет знакомых автомехаников в этом городе?
- В этом городе, наверняка, нет автомехаников. – сказал Витя. – Здесь механизаторы только. Провинция-с, вашблагородь.
- Хоть агрономы. Лишь бы в моторах разбирались. Я человек непринципиальный. – Саня закурил и вылез из машины.– Ну-ка, вылазь и сними с себя бусы.
- Какие бусы? – не понял Витя, но из машины таки вылез. – Откуда у меня?
- Стеклянные бусы. У тебя нет стеклянных бус? Что ж ты за мужик такой? – хмыкнул Саня. – Как ты собираешься задобрить аборигенов?
- Очень смешно. – кивнул Витя. - Зал порван в лоскуты. Что-нибудь еще в программе?
- Весь вечер на арене – аббборигены! - прошептал Саня и поклонился прохожему. – Здравствуйте!
- Не указывайте мне, что мне делать. – отрезал прохожий и пошел дальше.
- Простите, мы хотели спроси... – угас Санин голос. – О-фи-геть. Неприветливые тут дикари, капитан.

Я тот человек, которого родители с пинком под зад и небольшой суммой денег выперли в свободный полет мол я уже взрослая и мне нужно устраивать свою жизнь, а не сидеть на шее у родителей. Что нужно человеку в первую очередь, для удобной и самостоятельной жизни? Правильно крыша над головой. Пока я ищу собственную крышу, то временно живу у своей подружани. Я не хотела съёмную квартиру, а свою собственную, чтобы уж точно ни от кого не зависеть. Все свое время я убивала на поиски более менее нормальной квартиры. Однажды на мой взор попало интересное объявление о продажи квартиры. На фотографиях квартира выглядела прилично и цена для моего кошелька вполне доступна. Я позвонила по указанному номеру, ответили мне практически сразу:
- Здравствуйте, это Наталия (имя продавца которое было указано в объявлении)?
- Здравствуйте, да, это Наталия, а вы кто?
- Ах да, простите, не представилась, меня зовут Александра, и я звоню вам по поводу объявления о продажи квартиры. Вы же еще продаете квартиру?
- Да-да конечно, вы не представляете, как вы вовремя. Когда вы сможете приехать?
- Думаю, что завтра, я смогу приехать к вам. Когда вам будет удобно меня принять?
- Приезжайте в 3 часа дня, я как раз приеду с работы, и смогу лично вам все показать и рассказать.
- Да спасибо, я приеду. До свидания.
- До свидания. – я положила трубку, настроение было прекрасным, я быстро переписала адрес, который был указан на сайте и пошла в душ. Как прошел мой вечер говорить не буду, так как это лишнее.

Записано со слов одноклассника.

В тот день мы с классом как обычно дразнили его. Мы обзывали его «Пиратом», а я и вовсе просил сказать «Аррр, три тысячи акул мне в глотку». Он как обычно обижался... После последнего урока мы вышли из школы и я еще раз попросил его сказать эту фразу. В ответ он послал меня и прибавил шаг. Я догнал его и извинился. Объяснял, что я это говорю не со зла, а по-дружески... И в очередной раз попросил объяснить – зачем он носит повязку на правом глазу?

Он как обычно сказала что-то вроде – отстать или да иди ты... Обычно я именно так и делал – отставал и шел... Но не на этот раз! В тот день я был нацелен разузнать причину ношения повязки.

Люди всегда всем недовольны, во всём ищут изъяны и не стремятся быть идеальными. Каждый человек всегда обвиняет кого-то в собственных проблемах, которые являются результатом его деяний. Человечество не ценит того что имеет, стремясь к никому ненужным вершинам и срывается в пропасть собственных амбиций. Люди превозносят собственные проблемы, не задумываясь, о том насколько они ничтожны в масштабах вселенной. Большинство людей часто задумываются о суициде, считая такой метод решением всех проблем. Но что чувствует человек перед смертью? Что ощущает в момент смерти? Эта история как раз начинается момента перед смертью.

Я ничем не отличалась от других подростков. Училась в школе, общалась с друзьями, слушала музыку, влюблялась и разочаровывалась, играла на гитаре. Мне всё время казалось, что меня никто не понимает и не любят. Я злилась на родителей за то что они не хотят купить мне Айфон последней модели, не понимая, что деньги им легко не даются и всё равно их заработков не хватит на мои «хотелки». Конечно, всё это было преувеличено, но я не понимала и не хотела понять. Для меня эти проблемы являлись катастрофой вселенского масштаба. Из-за этого я часто играла на гитаре грустные мелодии, писала слезливые постики о депрессии в интернете и думала о суициде. Казалось это решит мои проблемы и все вокруг будут жалеть о том что я сделала из-за них. Да, вот так вот наивно и глупо.