Страшные истории и мистические истории

Говорят, человек предполагает, а бог располагает. А если располагает сатана?

Степан вызвал лифт, и дверь со скрипом отворилась. Предстоял подъём всего лишь на второй этаж. Вообще-то, мог бы и по лестнице прогуляться. Невелика птица, как говаривал один телеэкранный герой. Не на десятый же этаж тащиться. С другой стороны, вот эта повседневная лень, да и как не воспользоваться благами цивилизации, когда они присутствуют? Ходить по улице пешком ведь тоже многим неохота. Зачем? Сказали же врачи, что от инфаркта всё равно подохнешь, раз организм предрасположен. Ходи – не ходи. Хоть бегай, подобно кенгуру, и лазай по деревьям, сподобившись какою-то макакой. Ну а машина-то на что? И на хрена пять лет кредит грабительский платил, чтобы потом пылинки с этого японского агрегата сдувать? Да и вообще, весь мир какой-то агрессивный стал, ублюдочный какой-то. И даже детки пятиклашки уж в унисон твердят одно: «Дай денег, дай денег, дай денег, папа». Поубивал бы выродков, в придачу с жёнушкой-домохозяйкой, что красит ногти сутки напролёт или чего-то там, но красит, мажет, штукатурит, уж зеркало до дыр протёрла, пожрать хоть раз бы приготовила ради приличия, ан нет. А тёща, жадная и злобная толстуха. Всё не нажрётся. Ну, народ, с кем жить приходится...

Тёплый день. Всё вокруг цветет и распускается. Дети играют в игры весело смеясь и радуясь. Я это вижу каждый день. Я тоже хочу радоваться жизни, как соседские дети. Но я не чувствую радости, я не чувствую грусти. Я безэмоционален, я давно умер внутри. И вновь сидя на подоконнике и смотря как играют дети, мне становится лучше.

Но я не всегда был таким. Таблетки, которые мне выписали, глушат эмоции, и я чувствую себя только хуже. Почувствовать радость хотя бы на мгновенье помогают алкоголь и сигареты, но на следующий день мне очень плохо.

Входная дверь квартиры открылась и Виктор вошел в помещение. Он разделся и включил свет. Комната озарилась тускло-желтым светом. Виктор прошел по коридору к дубовой двери в комнату. Войдя в нее, он подошел к лампе, включил ее, после чего достал из сумки несколько папок с документами и небрежно бросил их на стол. Он сел на кресло, достал ручку и начал заполнять бумаги.

Так он сидел почти час, пока не раздался звонок телефона. Мужчина оторвался от бумажной волокиты и взял трубку.
— Алло, Виктор? — послышался женский голос.
— А кто еще? — с наигранным интересом произнес мужчина.
— Слушай, можно кое-что тебя спросить? — спросила женщина немного обеспокоенным голосом.
— Валяй! — ответил Виктор, взмахнув свободной рукой.
— Ты свободен? — голос женщины поменялся в тоне с взволнованного в игривый.
— Что-то случилось? — поинтересовался мужчина. Он немного приподнялся на кресле.
— Да нет, просто я нашла у себя в холодильнике немного вина, и я подумала, может, ты сможешь ко мне приехать?

Я учился в школе-интернате. В один день мне за заслуги и хорошее поведение подарили котенка. Я был несказанно рад. Все свободное время я проводил с ним. Мы играли, я кормил его, гладил. Все было прекрасно, пока в один момент я не пришел к своему котенку и... И обнаружил, что его пытается удушить мой приятель Жора. Он был самый толстый в нашем интернате, и все преподаватели его любили и постоянно ему все облегчали. Я со всей силы ударил его. Он повалился на пол. Я взял котенка. Он был еще жив, но был без сознания. Я побежал к учителю. Они вызвали ветеринара. Котенка забрали, а меня выпороли за то, что я нанес психотравму Жоречке. Тьфу, блин.

Я начал обдумывать план мести. И вдруг я понял, что хочу убить его мучительной и унизительной смертью. Вечером я шел к себе, но по пути зашел к мусорным бакам выкинуть хлам. Когда я подошел к бакам и уже хотел уходить, я услышал сдавленный крик.

Я просто сидела на диване и смотрела телевизор. Тут я услышала, что звонит мой телефон. Вставать не хотелось, но пришлось. Еле найдя свой телефон, хотела поднять трубку, но уже сбросили. В этот раз я забрала с собой свой телефон. Через 5 минут звонок повторился, высветился номер. Мне когда-то говорили, что если я приму вызов, то те, кто звонит, могут обо мне что-то узнать, так что телефон я отодвинула. Но звонки повторялись каждые 5 минут. Не вытерпев больше, я приняла звонок. Голос был хриплый мужской. И он спросил:
- Кто это?
- Раз звонили, вы то это должна была сказать я.
- Кто это?
Я бросила трубку, подумав, что какому-то человеку очень весело. На часах 23:55, все как нормальные школьники уже спят, но я смотрела страшилки на своем любимом канале". Я была большим любителем пощекотать себе нервы.

Джейн Доу - в англосаксонском праве – неопознанное тело женского пола.

- Где я? – сорвалось с разбитых в кровь губ. – Кто я?
В паре десятков метров от обочины угрожающе нависает лес. Над головой раскинулось скупое на звезды небо, покрытое густыми тучами. Воздух изнывал от жары, но притаившаяся в зарослях чапараля девушка, дрожала от холода. По впавшим щекам градом катились слезы. Только бы Швей прошел мимо.
Порыв ветра с издевкой хлестнул помесью пороха и пота. Сердце отбивает чечетку. Прилипшие ко лбу пряди мешают оценить расстояние от дороги к лесу. Хватит ли сил добежать? Ответом становится протяжный свист пули. Девушка срывается на бег. Внутри крепнет уверенность – если она минует лес, то спасется.
Гром, подобный реву водопада содрогнул верхушки деревьев. Еще несколько пуль врезаются в ствол, и щепка оставляет на щеке памятный поцелуй. В широких зрачках девушки отражается страх лани перед львом. Воздух сгущается, становится тяжело дышать. Мысли скачут, хор воплей и рыданий взрывает голову яркими вспышками боли. Губы растягиваются в улыбке, больше похожей на оскал. Нет, она не может так умереть! Только не сейчас и не здесь!

- Умрёшь! Умрёшь!
- Сдохнешь! Если не будешь смеяться, сдохнешь, - вопили мерзкие голоса детей, безумно хихикая. Джил пятилась и пятилась назад, не открывая напуганных до смерти глаз, чтобы не видеть наверняка противные и идиотские рожи этих монстров.
- Смейся! Смейся! Не то умрёшь! Умрёшь, как умерли мы!
- Н-но я н-не м-могу смеяться, - тихо взвыла Джил, закрыв уши руками, чтобы не слышать этих уродов. Голова девушки постепенно начала раскалываться, а тело начало извиваться в судорогах. Мир исказился, исказился от жестокой и правдоподобной иллюзии, от которых её слегка тошнило.
- Ты сдохнешь! Превратишься в ненужный кусок мяса, так же как и мы!
- Умри! Умри!
- Заткнитесь надоедливые сволочи! – громко рявкнула девушка и понеслась прочь, куда угодно, лишь бы не слышать брезгливые возгласы маленьких изуродованных трупов детей, выглядящих жалко, медленно волочащих за собой свои грязные и слизкие разорванные органы, из которых сухой жижей выползало окровавленное месиво. Изрезанные конечности и неживые глаза тащились за Джил, словно только что выползшие из-под сырой, кишащей червяками и гнилью земли, мертвецы. Хотя, они такими и являлись.

Утро, звонок в дверь. Олег никого не ждал, поэтому посмотрел в глазок. Не может быть!
- Светка! Неужели ты в гости пожаловала? - Он распахнул дверь и заключил в объятия бывшую одноклассницу.
Не виделись они почти три года. Сразу после окончания школы Олег с матерью покинули родное село, переехали к тётке в город. Потом были две неудачные попытки поступления в институт и множество рабочих мест. Долго нигде не удавалось продержаться. Олег считал, что ему просто не везет. Финансовое состояние не позволяло учится на контрактной форме, а конкурс на бюджетные места пройти не удавалось. Визит одноклассницы невероятно обрадовал его. Они учились вместе с первого класса, только в первом классе одноклассников было много, дальше все поменялось. Массовый выезд жителей из родного села привёл к тому, что выпускались они в тот год только вдвоём. После школы иногда созванивались, но не встречались, и вдруг она на пороге...
- Ну, угощай меня кофейком, да рассказываай как жизнь, - попросила Света.
Кофеек был приготовлен быстро и одноклассники принялись рассказывать друг другу о себе. Оказалось, что Света тоже переехала недавно в город, живёт на съёмной квартире, финансовые дела идут неважно, но самое интересное - она рассказала о своём селе. Оказалось, что в нем больше не осталось жителей даже преклонного возраста. Наконец оно превратилось в призрачный населенный пункт и скоро его название исчезнет с карты страны.

Ненависть умирающего человека навсегда остается в мире живых. А иногда она становится чудовищным проклятием, от которого нет спасения. Проклятие страшнее самой смерти.

Каждый день мы совершаем какие-либо поступки, как хорошие, так и плохие. Но задумываемся ли мы, что каждое наше действие бумерангом вернется к нам? За добро мы получаем счастье, здоровье, любовь, а за зло на нас обрушиваются беды и страдания. Расплата может наступить как в день совершения проступка, так и через много лет.

А иногда на совершившего тяжкий грех человека обрушивается страшное проклятие, которое превращает жизнь этого человека в черный, как безлунная ночь, ужас. Когда возмездие во много раз страшнее злодеяния, и когда смерть становится милостью. Герои этой истории считали себя богами в жизни и никогда не задумывались о последствиях своих действий. Читайте, что из этого вышло.

Эту историю мне поведала знакомая, у которой бабушка застала блокаду Ленинграда. Далее с её слов.

Когда мне было 7 лет, началась блокада Ленинграда. Жили мы в общежитии, так же там проживало ещё 5 людей и среди них немощная старуха, которая почти не ходила, но это было не так. Едва все взрослые ушли, остались только я и старуха, она сразу вскочила и начала суетливо бегать по кухне. Тут она достала свежий кусок белого хлеба, от которого у меня ум за разум зашёл, ведь я не ела около 2-ух дней. Так же она достала вазочку с конфетами, о чём на тот момент даже и мечтать не приходилось. Мои руки сами потянулись к конфетам, но едва я хотела взять одну, как старуха забрала их у меня из под носа и сказала: "Пошли ко мне, чай с сахаром попьём". Старуха шла впереди, я следом.

В её комнате мерзко пахло гнилью. Как только мы оказались в её комнате, она резко схватила меня за руку и потащила в угол. Обессиленная голодом, я не могла сопротивляться. Старуха швырнула меня в угол комнаты так, что я сильно ударилась головой и мое сознание помутилось.