Страшные истории и мистические истории

Герой рассказа - студент Евгений.
Тогда я учился на третьем курсе. Мне было все 23. На выходных мы с друзьями решили съездить отдохнуть на природу. Мы не пьем, все за здоровый образ жизни. Просто отдохнуть от учебы, от городской суеты.
Выбрали мы место подальше от города. У лесного озера. Приехали на место в два часа дня. Дорога занимала всего полтора часа. Решили приехать в пятницу, дабы подольше побыть наедине с природой. Поставили палатки. Две палатки полукругом. Позади палаток внедорожник. За время, которое оставалось до вечера (а его было много), кто-то набрал хвороста, кто-то наловил рыбы. На дворе весна. Май месяц. На улице уже тепло, погода на выходные отличная. Дождь только на следующей неделе обещали.
Ближе к вечеру мы развели костер. Иван и Миша стали готовить ужин. Я и Денисом пошли на берег. Где-то через полтора часа должно было стемнеть. Озеро было большим. При заходящем солнце оно выглядело очень красиво. Стояли мы так минут пятнадцать и разговаривали. Сейчас уже не помню о чем. Неожиданно у Дениса зазвенел телефон. На экране высветилась надпись "Женька", и фотография девчонки, примерно семнадцати-восемнадцати лет. Я стоял рядом с Денисом и хорошо разглядел ее. Черноволосая, кареглазая. Очень красивая. Денис отошел чуток от меня и ответил. Не знаю, о чем они разговаривали. Подошел друг минут через десять. Мы сели на берег. Сидели минут пять молча. Я решил прервать молчание.

Жил в нашей деревне мужик один. Звали его Фома Никифорович. Было у него хозяйство и жена была работящая, и детишек полон дом, в общем, хорошо жил.
Да только вот однажды несчастье у них в семье приключилось - умерла у Фомы Никифоровича жена. Говорят, что в лес она пошла за грибами да ягодами, на болото забрела и утонула - уж больно оно глубокое было. Горько плакал Фома Никифорович, да делать нечего. Погоревал-погоревал и женился на другой, все-таки жаль жену, а в доме без женщины нельзя - обед готовить, да детям пеленки-распашенки менять - замучаешься.
И вот однажды, пошел Фома Никифорович в лес за хворостом. И набрел он случайно на болото, то самое, в котором его жена утонула. Идет он мимо этого болота и слышит, будто по имени его зовет кто-то. Огляделся Фома Никифорович вокруг и видит: сидит на камне болотном... Батюшки! Жена его.
Испугался сначала Фома, а потом обрадовался: "Танечка (так его жену звали), - говорит, - на что ж ты нас покинула?".

— Варя, ты услышала меня? Чтобы ты не смела сюда ходить, никогда! Увижу и отлуплю, ей богу, отлуплю поганую! — мать ругала маленькую девчушку, унося её дальше от тихой заводи, где топились многие девушки. Леший заманивал девушек далеко в свои владения, очаровывал их, как зачарованные, следовали они в воду. И топились, сами шли. Добровольно.

Неспокойно в тот день было материнское сердце, чувствовало беду. Немногие могли спастись, а если и не утопились, то через время все равно возвращались. Поэтому и не было спасения. Мертвым человек считался.

— Доченька, — рыдая, приговаривала матушка. — не смей ходить туда, как же я без тебя буду, ой ты моя беда.

Тили-тили. Трали-вали. Сюжет мне подсказал друг.

Жил когда-то давным давно один полевой медик. Талантливый и молодой. Если раненый попадал к нему, то мог надеяться на выздоровление.
Он был добрый, вот только... Был у него друг. Тоже полевой медик. Завидовал он ему. Тому сколько тот получает внимания.
Решил он друга погубить. Заманил на мост и, когда тот отвлекся, скинул в реку.
Долго молодой парнишка пытался выбраться из воды. Да вот течение реки было бурное.
Нашли его тело через несколько дней вниз по течению. Глаза его были открыты и наполненный болью.
Мать долго плакала над телом единственного сына.

И вот на третий день услышал паренек тихий шепот.
- Хочешь вернуться? Хочешь отомстить за свою смерть?
- Разве это возможно?

Одна девочка как-то раз гуляла вечером возле реки. Она там часто гуляла, но раньше всегда с мамой или папой. А в этот раз девочка гуляла одна, хотя мама сказала ей, чтобы она не уходила со двора. "Со мной ничего не случится, - думала девочка, - я ведь там все знаю". Но вечером все казалось другим, да и людей совсем не было. Только было слышно, как где-то недалеко играют дети.

Девочка пошла на звук и скоро увидела их, как они бегают по песку и по мелкой воде, перекидывая что-то друг другу. Они играли так весело, что девочка побежала к ним поиграть.

Дети остановились, когда девочка подбежала к ним, но не стали ее выгонять, а наоборот стали махать ей руками, чтобы она играла с ними. Девочка тоже стала ловить то, что они перекидывали друг другу, но ей никак не удавалось это поймать, потому что какой-то мальчик все время выхватывал вещь чуть ли не из ее рук. Девочка злилась на него, но мальчик бегал быстрее, чем она, и всегда успевал убегать. Девочка где-то уже видела его лицо, но никак не могла вспомнить.

Последняя неделя до Нового года. Я поехала с родителями в деревню Ильинку, где у нас был двухэтажный домик и жившая там круглый год бабушка. Домик наш старый, деревня небольшая и относится к тем деревенькам, где все друг друга знают. Там у меня была своя "компашка". На момент этой истории мне было 12 лет - я училась в 6 классе.
Интернета у нас в деревни не было, поэтому мы много гуляли на улице, играли в подвижные игры. Летом - гоняли на велосипедах. А зимой обожали кататься на коньках. Это в городе катки на каждом шагу, а в деревне - нет. У нас было два водоёма - речка Ильинка и озеро. Речка застывала плохо, на льду была куча рытвин и незаметных ямочек. Короче говоря, кататься было неудобно. Вот и ходили мы на озеро.
Всё началось с того, как я услышала легенду об этом озере от Толькиной бабушки. Раньше это озеро называли Чёртовым. Потом название забылось, а легенда осталась.

Над лазурной поверхностью лесного озера уже растворялись бинты тумана, а сумерки уже брали в свои объятия темноты фигуру маленького мальчика, которые беспечно пускал «блинчики» по воде.
Найдя несколько гладких камешков на берегу, Ваня решил несколько развеять скуку, каждый раз подсчитывая количество «блинов» после очередного броска. Пока максимальным числом было пять. Возможно, Ваня просто ещё не приноровился – бросание камней в воду не было его занятием на досуге, поскольку наступившая «эра гаджетов» не оставляла подросткам ни времени, ни желания заниматься обычными «мальчишескими» делами: лазать по гаражам и стройкам, кидаться камнями, играть в догонялки и прятки нынче было не в моде.
- Вань, помоги папе. – Мама достала из багажника бутылку минералки, с громким шлепком хлопнув по плечу, где секунду назад сидел комар. – Серёжа, где спрей?
- Мам, а что это там, в воде?
- В бардачке. – Сергей, только-только закончив с палаткой, стал ощупывать свои карманы в поисках сигарет. – А ты чего дома не побрызгалась?
- Забыла. – Мама открыла дверь машины, нырнула половиной корпуса в салон, отчего её голос стал звучать чуть приглушённо. – Вы ведь сами собраться нормально не можете. - Из салона донеслось шебуршение металлических баллончиков, затем мама высунулась из машины, сжимая в руке спрей от насекомых. – Не знаю, что бы вы без меня делали.

Никоим образом не проводя параллель с водяными, русалками и прочей нечистью, обитающей в сказках, всё же хочу поделиться несколькими необычными случаями из собственной жизни и свидетельствами очевидцев – моих знакомых и родственников.

Этим летом я довольно часто выбирался с ночёвками на Белоярское водохранилище. Покупаться-позагорать и, конечно, порыбачить. Это один из ближайших к Екатеринбургу водоёмов, в котором ещё не уморили и не выловили остатки рыбы. Как, например, в Верхне-Сысертском, откуда пару лет назад загубленных щук, судаков, окуней и прочих обитателей водных глубин вывозили тоннами на грузовиках.

Белоярка пока ещё держится на уровне. Что и показала рыбалка этим летом. Так называемую «травоядную» белую рыбу – лещей с плотвой я не ловлю, она почти сплошь заражена гельминтами. Практикую спиннинг. И удовольствия больше от процесса ловли хищника получаешь, и рыба чище. Хотя непосредственное соседство водоёма с атомной электростанцией, наверняка, здоровья местным щукам с окунями не добавляет.

Жил я тогда в деревне. Это сейчас городской, избалованный. Так вот, помню случай один неприятный. Мы с друзьями, нам тогда было по 12 лет, может, чуть поболее, пошли вечером к речке. Развели костер. Андрюха взял с собой удочку, мол «Может и рыбку зажарим». Не вышло, так как через полчаса ему надоело ждать первой поклевки. Сидели долго, сколько времени было – не знаю, но темно, хоть глаз выколи. Рассказывали страшилки, ну и домой пошли. Помню, еще спать жутко хотелось.

Дошли уже до деревни, как Андрюха спохватился – удочку забыл. Его папы была, а дядя Олег строгий у него, ругался бы сильно. Миха решил с Андреем вернуться и поискать. А я и трое моих товарищей домой пошли. А у нас еще как в деревню заходишь – первые два дома заброшенные стоят. Просто люди уехали из них и все.

Идем уже, меня вдруг Леха останавливает и говорит: «Гляди, в собачнике (мы так первый дом называли, потому что там постоянно дворняги ночевали) кто-то есть, может, опять Антонов напился, а тетя Люда не пустила». Антонов - дядя Вася, банальный алкаш был. Я махнул рукой и посмеялся. Леха меня схватил за плечо и говорит: «Нет, Сань, не Антонов». Я обернулся и заметил, как в пустом разбитом окне промелькнуло что-то светлое, ну, в смысле, серого цвета. Мы замерли и не дышали. Просто вслушивались стояли.

Недавний случай.
Выбрались на днях с супругой на одну из турбаз к водоёму. Место мне знакомое, а жена в первый раз. Машину подогнали к самой воде. Рядом беседка стоит с электричеством, пирс тут же. Все условия для культурного отдыха. А главное, никого посторонних. Кроме нас на берегу – ни души.
До девяти вечера я потаскал на спиннинг окуней с судачками, а после принялись за готовку шашлыков. Всё как обычно, казалось бы. Супружница стол в беседке накрыла, салатик нарезала.
Беседка возведена на небольших свайках прямо над водой, так что ленивому можно забрасывать удочку, не вставая из-за стола. Вокруг тишина и покой. Только волны озера слегка плещут. Вдоль кромки берега лес стоит тёмной стеной. На базе одна сторожиха ночью дежурит. А до самой сторожки от берега, где мы остановились, добрых пол-километра – территория базы весьма приличная.
Постояльцы все разъехались – вечер воскресенья. Завтра на работу. Мне, кстати, тоже, но с таким клёвом пропустить утреннюю зорьку – просто преступление. С четырёх до шести утра покидаю блесну и к девяти спокойно на службу успеваю.