- Отомсти за нас!
Разум будто разрывало на части, а окровавленная голова невыносимо болела от их криков и стонов. За маской было безумно тяжело дышать, платье же с силой сдавливало грудную клетку, словно желая проломить её и раздавить все еще бьющееся сердце. По рукам стекала кровь, с громкими ударами разбиваясь о могильную плиту.
- Ты клялась, клялась!
Они не ушли. Не ушли и не оставили её одну. Они слились с ней. Пытались подчинить себе волю Аркенсоу. Заставляли рвать сломанными ногтями черствую кожу на лице до крови. Кричали, умоляли и требовали девушку сдержать клятву. Становились ею и причиняли своими действиями боль.
Разум будто разрывало на части, а окровавленная голова невыносимо болела от их криков и стонов. За маской было безумно тяжело дышать, платье же с силой сдавливало грудную клетку, словно желая проломить её и раздавить все еще бьющееся сердце. По рукам стекала кровь, с громкими ударами разбиваясь о могильную плиту.
- Ты клялась, клялась!
Они не ушли. Не ушли и не оставили её одну. Они слились с ней. Пытались подчинить себе волю Аркенсоу. Заставляли рвать сломанными ногтями черствую кожу на лице до крови. Кричали, умоляли и требовали девушку сдержать клятву. Становились ею и причиняли своими действиями боль.
- Убей чудовище, убей его, убей его или умрешь сама!
Боль, страх задохнуться прямо в эту секунду и слишком много ненависти. Ненависти и их чёртовых голосов, что звали ее раз за разом и рассказывали девушке. Рассказывали, как им больно, что они не хотят оставаться здесь, умоляли и требовали убить его сейчас, незамедлительно, подчиняли ее волю, кричали и вынуждали Вечную вновь и вновь забиваться в угол. В угол комнаты, где она была, загоняли на обрыв и вновь и вновь сталкивали оттуда. Вновь и вновь она разбивалась, вновь и вновь оказывалась связанной. Вновь и вновь сгорала в том чёртовом доме, вновь и вновь надевала исцарапанную белую маску.
- Отомсти! Мсти! Мсти немедля!
Проходил год за годом, время шло, а она всё также задыхалась, горела и тонула, раз за разом сдирая с рук кожу до мяса. Нет, нет, Джейн не может его убить, слаба, слишком слаба, не может, ничего не получится... Не получится...
- Клятва! Отомсти! Убей!
День за днем, всё громче и громче. Собственные мысли сменялись их воплями и стонами, они умоляли, просили ее сделать это, опять сталкивали с обрыва, опять в пустоту. Опять. В никуда.
- Кровь, Джейн! Кровь! Кровь можно смыть только кровью... Убей его, отомсти за нас, подари нам свободу!
Она покорялась, с нечеловеческим трудом находила бывшего соседа по улице и проигрывала. Ломала кости, ощущала шрамы на щеках, боль и ненависть. Последняя Аркенсоу не могла сдержать клятву.
Но они хотели этого больше всего.
- Отомсти за нас. Отомсти, отомсти за нас, убей, отомсти, - изодранные в кровь губы тихо шептали свой сценарий о мести, убийстве и клятве. - Убей, отомсти, убей его и освободи нас...
Наверное, ей было бы ещё больнее. Больнее бы было проснуться. Проснуться, спустя столько лет и осмотреться вокруг. Увидеть, наконец, чем она стала. Прочесть на старом камне несколько строк текста и годы жизни. Разрыдаться и взглянуть на календарь в первый раз за двадцать лет.
Но этого не случится. Ведь безумие неизлечимо. Разве не так?
- Отомсти за нас, отомсти за нас, убей, отомсти, сдержи её, сдержи свою клятву...
Боль, страх задохнуться прямо в эту секунду и слишком много ненависти. Ненависти и их чёртовых голосов, что звали ее раз за разом и рассказывали девушке. Рассказывали, как им больно, что они не хотят оставаться здесь, умоляли и требовали убить его сейчас, незамедлительно, подчиняли ее волю, кричали и вынуждали Вечную вновь и вновь забиваться в угол. В угол комнаты, где она была, загоняли на обрыв и вновь и вновь сталкивали оттуда. Вновь и вновь она разбивалась, вновь и вновь оказывалась связанной. Вновь и вновь сгорала в том чёртовом доме, вновь и вновь надевала исцарапанную белую маску.
- Отомсти! Мсти! Мсти немедля!
Проходил год за годом, время шло, а она всё также задыхалась, горела и тонула, раз за разом сдирая с рук кожу до мяса. Нет, нет, Джейн не может его убить, слаба, слишком слаба, не может, ничего не получится... Не получится...
- Клятва! Отомсти! Убей!
День за днем, всё громче и громче. Собственные мысли сменялись их воплями и стонами, они умоляли, просили ее сделать это, опять сталкивали с обрыва, опять в пустоту. Опять. В никуда.
- Кровь, Джейн! Кровь! Кровь можно смыть только кровью... Убей его, отомсти за нас, подари нам свободу!
Она покорялась, с нечеловеческим трудом находила бывшего соседа по улице и проигрывала. Ломала кости, ощущала шрамы на щеках, боль и ненависть. Последняя Аркенсоу не могла сдержать клятву.
Но они хотели этого больше всего.
- Отомсти за нас. Отомсти, отомсти за нас, убей, отомсти, - изодранные в кровь губы тихо шептали свой сценарий о мести, убийстве и клятве. - Убей, отомсти, убей его и освободи нас...
Наверное, ей было бы ещё больнее. Больнее бы было проснуться. Проснуться, спустя столько лет и осмотреться вокруг. Увидеть, наконец, чем она стала. Прочесть на старом камне несколько строк текста и годы жизни. Разрыдаться и взглянуть на календарь в первый раз за двадцать лет.
Но этого не случится. Ведь безумие неизлечимо. Разве не так?
- Отомсти за нас, отомсти за нас, убей, отомсти, сдержи её, сдержи свою клятву...
Creepevan