Через несколько часов наступил вечер. Огненный диск медленно опускался к линии горизонта, словно не желая уступать небесные чертоги во власть полной серебряной луны. С каждым новым днём ночное светило стремилось преобразиться в месяц, завершив очередную стадию собственного бытия. Редкие облака не задерживались надолго, исчезая при первом дуновении ветра. Жёлтые листья, покинув родные ветви старых деревьев, беззаботно кружили в воздухе, вновь и вновь падая ниц, когда хладные порывы воздуха успокаивались.
По каменистой аллее пожилого парка прогуливался седобородый старец, опираясь на трость, увенчанную медным набалдашником. В испещренных морщинами глазах сквозили воспоминания былых времён. Каждое деревце было знакомо этому человеку, каждый камень и растение были для него родными существами, с которыми он провёл дни своей юности. Будучи молодым и полным сил, именно он вместе с другими детьми заложил первый камень этого места, посадил первое дерево и создал первую цветочную клумбу, что должна была радовать глаз розовыми кустами. Сейчас же, все труды седовласого старика пришли в запустение и забытье. Теперь никому не было дела до стараний юноши, который давным-давно исчез подобно луне, преодолев рубеж своего света и начавший постепенно угасать.
По каменистой аллее пожилого парка прогуливался седобородый старец, опираясь на трость, увенчанную медным набалдашником. В испещренных морщинами глазах сквозили воспоминания былых времён. Каждое деревце было знакомо этому человеку, каждый камень и растение были для него родными существами, с которыми он провёл дни своей юности. Будучи молодым и полным сил, именно он вместе с другими детьми заложил первый камень этого места, посадил первое дерево и создал первую цветочную клумбу, что должна была радовать глаз розовыми кустами. Сейчас же, все труды седовласого старика пришли в запустение и забытье. Теперь никому не было дела до стараний юноши, который давным-давно исчез подобно луне, преодолев рубеж своего света и начавший постепенно угасать.
У небольшого пруда, взявшись за детскую коляску, неспешно проходила молодая темноволосая девушка, неустанно всматриваясь в розовое лицо своего ребёнка. В каждом её движение сквозила усталость и желание отдыха, но взгляд юной матери оставался счастливым, несмотря на горькие обстоятельства. В прошлом месяце врачи диагностировали ей онкологию четвёртой стадии и вскоре она должна была расстаться с миром живых, с миром тьмы и света, с миром контраста. Отец младенца ушёл тотчас, как узнал о беременности, оставив своё мимолётное увлечение один на один со страхом и неизвестностью. Её тело уже начинало потухать, предвещая скорый уход. Но девушка ничуть не жалела, веря в высшую справедливость, о которой многие имеют неосторожность подумать пренебрежительно.
В другой части парка двое молодых людей молниеносно пронеслись мимо дремлющего ландшафта, окрылённые роликами, с громким названием "Сандалии Гермеса". Та мимолётность и быстрота, с которой жила юная пара, венчали собой безрассудство младых дней. Совсем недавно они даже не подозревали о великом всеобъемлющем чувстве, которое может явиться в неопытные сердца так внезапно и скоро. "Не бойтесь летать, дети мои, не стоит страшиться заоблачной выси, что так манит свободолюбивые души. Доверьтесь друг другу и смело двигайтесь вперёд, преодолевая жизненный путь".
Лёгкие прерывистые дуновения ветра внезапно прекратились, когда в пределы древнего сада вошли двое странных людей. Высокие силуэты, окутанные тёмными одеждами незаметно за считанные секунды прошли несколько шагов и очутились у деревянной скамейки. Хотя большинство людей могли бы поклясться, что от главного входа до аллеи, на которой находились скамьи нужно было идти порядка пятнадцати минут. Расположившись, двое мужчин повернулись друг к другу так, чтобы можно было видеть не только лицо своего собеседника, но и остальных посетителей парка.
- Как ты понимаешь жизнь, друг мой? - немного помедлив, начал разговор тот, что сидел у правого края скамьи.
- Не думаешь ли ты, что я так просто смогу ответить на твой вопрос? - усмехнулся второй, прищурив глаза. Тотчас, после этих слов, вновь повеяло прохладным ветерком.
- И всё же, что такое жизнь? - стоял на своём первый, изредка оглядываясь в сторону пруда.
- Жизнь... это листья, беззаботно парящие в воздухе. Жизнь это непостоянство облаков и жертвы, которые приносят существа, обременённые душой. Возможно, мои слова могут показаться простодушными, но жизнь это так же и любовь и подлость.
- В чём же разница между чувством и вероломностью? - вновь спросил собеседник второго, явно заинтересовавшись ответом своего спутника.
- В настоящее время я склоняюсь ответить на вопрос касательно их схожести - усмехнулся сидящий у левого края скамьи. При этом выражение его лица, скрытого под огромным воротником чёрной рубашки, сделалось злорадным.
- Изволь.
- Чувства так же могут быть вероломными... Разбивая сердца, любовь стремится к гибели и нет покоя тому, в чьей душе осталась рана, оставленная стрелой Купидона!
- Странно, что лишь я помню об аспекте различия. Твои слова лишь половина правды! Если чувство владеет душами двоих, то нет ничего общего между истиной и ложью!
- Наша дискуссия длится с момента сотворения мира и нет ей конца. Ты задаёшь вопросы непосильные для моего мировоззрения и сам же отвечаешь на них. Что ж тебе видней, что творится в сердцах поднебесных созданий! Но мне ближе противоположность твоих идей! - воскликнул второй, гневно скрестив руки на груди.
- Пусть так! Каждый сохранит собственные взгляды, и в итоге ты поймёшь, что ложь никогда не будет господствовать над миром!
- Поздно! Неправда уже владеет сердцами смертных. Признай это и не противься суровой действительности - улыбнувшись, победоносно произнёс собеседник первого.
- Поистине, ты - дух противоречий! Но пока есть люди, что верны себе, наш спор никогда не прекратится! И борьба не утихнет до того времени, как одна из сторон не одержит победу! - промолвил тот, что сидел справа.
- Да будет так - произнёс второй, и двое незнакомцев исчезли так же внезапно, как и появились, оставив после себя лишь воспоминания и лёгкую прохладу, сквозившую в дуновениях осеннего ветра.
В другой части парка двое молодых людей молниеносно пронеслись мимо дремлющего ландшафта, окрылённые роликами, с громким названием "Сандалии Гермеса". Та мимолётность и быстрота, с которой жила юная пара, венчали собой безрассудство младых дней. Совсем недавно они даже не подозревали о великом всеобъемлющем чувстве, которое может явиться в неопытные сердца так внезапно и скоро. "Не бойтесь летать, дети мои, не стоит страшиться заоблачной выси, что так манит свободолюбивые души. Доверьтесь друг другу и смело двигайтесь вперёд, преодолевая жизненный путь".
Лёгкие прерывистые дуновения ветра внезапно прекратились, когда в пределы древнего сада вошли двое странных людей. Высокие силуэты, окутанные тёмными одеждами незаметно за считанные секунды прошли несколько шагов и очутились у деревянной скамейки. Хотя большинство людей могли бы поклясться, что от главного входа до аллеи, на которой находились скамьи нужно было идти порядка пятнадцати минут. Расположившись, двое мужчин повернулись друг к другу так, чтобы можно было видеть не только лицо своего собеседника, но и остальных посетителей парка.
- Как ты понимаешь жизнь, друг мой? - немного помедлив, начал разговор тот, что сидел у правого края скамьи.
- Не думаешь ли ты, что я так просто смогу ответить на твой вопрос? - усмехнулся второй, прищурив глаза. Тотчас, после этих слов, вновь повеяло прохладным ветерком.
- И всё же, что такое жизнь? - стоял на своём первый, изредка оглядываясь в сторону пруда.
- Жизнь... это листья, беззаботно парящие в воздухе. Жизнь это непостоянство облаков и жертвы, которые приносят существа, обременённые душой. Возможно, мои слова могут показаться простодушными, но жизнь это так же и любовь и подлость.
- В чём же разница между чувством и вероломностью? - вновь спросил собеседник второго, явно заинтересовавшись ответом своего спутника.
- В настоящее время я склоняюсь ответить на вопрос касательно их схожести - усмехнулся сидящий у левого края скамьи. При этом выражение его лица, скрытого под огромным воротником чёрной рубашки, сделалось злорадным.
- Изволь.
- Чувства так же могут быть вероломными... Разбивая сердца, любовь стремится к гибели и нет покоя тому, в чьей душе осталась рана, оставленная стрелой Купидона!
- Странно, что лишь я помню об аспекте различия. Твои слова лишь половина правды! Если чувство владеет душами двоих, то нет ничего общего между истиной и ложью!
- Наша дискуссия длится с момента сотворения мира и нет ей конца. Ты задаёшь вопросы непосильные для моего мировоззрения и сам же отвечаешь на них. Что ж тебе видней, что творится в сердцах поднебесных созданий! Но мне ближе противоположность твоих идей! - воскликнул второй, гневно скрестив руки на груди.
- Пусть так! Каждый сохранит собственные взгляды, и в итоге ты поймёшь, что ложь никогда не будет господствовать над миром!
- Поздно! Неправда уже владеет сердцами смертных. Признай это и не противься суровой действительности - улыбнувшись, победоносно произнёс собеседник первого.
- Поистине, ты - дух противоречий! Но пока есть люди, что верны себе, наш спор никогда не прекратится! И борьба не утихнет до того времени, как одна из сторон не одержит победу! - промолвил тот, что сидел справа.
- Да будет так - произнёс второй, и двое незнакомцев исчезли так же внезапно, как и появились, оставив после себя лишь воспоминания и лёгкую прохладу, сквозившую в дуновениях осеннего ветра.
Дианида