Страшные истории и мистические истории

Никоим образом не проводя параллель с водяными, русалками и прочей нечистью, обитающей в сказках, всё же хочу поделиться несколькими необычными случаями из собственной жизни и свидетельствами очевидцев – моих знакомых и родственников.

Этим летом я довольно часто выбирался с ночёвками на Белоярское водохранилище. Покупаться-позагорать и, конечно, порыбачить. Это один из ближайших к Екатеринбургу водоёмов, в котором ещё не уморили и не выловили остатки рыбы. Как, например, в Верхне-Сысертском, откуда пару лет назад загубленных щук, судаков, окуней и прочих обитателей водных глубин вывозили тоннами на грузовиках.

Белоярка пока ещё держится на уровне. Что и показала рыбалка этим летом. Так называемую «травоядную» белую рыбу – лещей с плотвой я не ловлю, она почти сплошь заражена гельминтами. Практикую спиннинг. И удовольствия больше от процесса ловли хищника получаешь, и рыба чище. Хотя непосредственное соседство водоёма с атомной электростанцией, наверняка, здоровья местным щукам с окунями не добавляет.

Дело было в начале девяностых в Западной Сибири, на севере Томской области, в районе небольшого городка Стрежевого. Сам городок стоит среди глухой тайги на болоте. Много приходилось мне слышать разных баек от местных старожилов, но никогда и не думал, что придётся самому пережить ужасную встречу с неизвестным.

Отец с малолетства таскал меня по глухой тайге на охоту и рыбалку, научил ориентироваться в лесу, распознавать следы зверей, стрелять из карабина и двустволки. Собрались как-то мы с друзьями на выходные съездить на рыбалку в район протоки - вернее, даже не на рыбалку, а отдохнуть от городской суеты. Дело было где-то в конце марта. Стояла оттепель, только ночью слегка подмораживало. Пунктом назначения была охотничья избушка на противоположном берегу Оби. Путь предстоял нелегкий: сперва девять километров от города до пролива, потом пешком еще тринадцать километров по старому зимнику до заброшенной фермы, где на противоположном берегу стояла наша избушка.

Первую половину пути преодолели быстро, без приключений. Гораздо сложнее было перейти сам пролив по причине быстрого таяния снега и льда вдоль всего берега. Во время перехода, двое из нас провалились и до нитки промокли. Дальнейший путь в промокшей тяжелой одежде по слякоти и грязи старого зимника нас окончательно утомил. Солнце уже близилось к закату и стало заметно холоднее, когда мы добрались до заброшенной фермы. Ферма представляла собой несколько длинных одноэтажных комплексов со множеством дверей и окон с выбитыми стеклами. Неподалеку под навесом лежали тюки соломы и старые покрышки от тракторов. Чуть в стороне стоял жестяной вагончик с печкой буржуйкой. Зрелище всего этого не представляло восторга; место было жуткое и неприятное.