Господину наместнику снилась война. Словно он уснул в каюте флагманского крейсера и вдруг сирена, топот солдат, вой разогреваемых двигателей штурмовиков и будничный такой, равнодушный голос напоминателя, витающий над растревоженным муравейником: «Тревога! Обнаружена планета противника!».
Он проснулся. Сирена и топот не исчезли, их гул метался между сводами дворца, пугая стайки райских птичек и прочую декоративную живность, копошащуюся между солдатскими ботинками.
Возле широкой кровати, инкрустированной костью эгидиевого жирнозавра, вызвав легкий крик у полуобнаженной мадам наместник, первой леди планеты, явился военный советник. Лицо его светилось радостью, как у святого в день благодарения. В левой руке он держал пакет из самой настоящей бумаги с секретным предписанием и инструкциями от начальства на случай разных непредвиденных обстоятельств, которые все были перечислены и укладывались буквально в 36 параграфов.
Он проснулся. Сирена и топот не исчезли, их гул метался между сводами дворца, пугая стайки райских птичек и прочую декоративную живность, копошащуюся между солдатскими ботинками.
Возле широкой кровати, инкрустированной костью эгидиевого жирнозавра, вызвав легкий крик у полуобнаженной мадам наместник, первой леди планеты, явился военный советник. Лицо его светилось радостью, как у святого в день благодарения. В левой руке он держал пакет из самой настоящей бумаги с секретным предписанием и инструкциями от начальства на случай разных непредвиденных обстоятельств, которые все были перечислены и укладывались буквально в 36 параграфов.