В столовой было тепло, горел камин. Кирр молча поглощала курицу, Виктор размышлял. Неужели то, что рассказала ему та незнакомка из сна - правда? Что, если он умрет? Как ему узнать? Не мог он и убить француженку. Слишком она ему понравилась. Вспомнились слова женщины: "Ты умрешь. Сожаление и сострадание погубят тебя". Может, ему все-таки убить ее? Нет, тут же ответила совесть. Нельзя. Лучше умереть самому.
То, что она сказала, оказалось правдой. На следующий день Виктор слег в постель. Он тяжело заболел. Ныло все тело, каждое движение причиняло графу невыносимую боль. Горло болело, он почти не мог нормально говорить. Только хрипел. Кирр, вопреки боязни и отвращению, проводила возле него целые дни. Врача она вызвать не могла по двум причинам - сомневалась, что он найдет лекарство и вообще - она вроде как пропала без вести.
Девушка могла убежать, но не стала. Ей не хотелось бросать графа в одиночестве. Виктор понимал, что она могла уже сотню раз сбежать из поместья. И он понимал, почему Кирр все еще рядом с ним.
То, что она сказала, оказалось правдой. На следующий день Виктор слег в постель. Он тяжело заболел. Ныло все тело, каждое движение причиняло графу невыносимую боль. Горло болело, он почти не мог нормально говорить. Только хрипел. Кирр, вопреки боязни и отвращению, проводила возле него целые дни. Врача она вызвать не могла по двум причинам - сомневалась, что он найдет лекарство и вообще - она вроде как пропала без вести.
Девушка могла убежать, но не стала. Ей не хотелось бросать графа в одиночестве. Виктор понимал, что она могла уже сотню раз сбежать из поместья. И он понимал, почему Кирр все еще рядом с ним.