С самого детства я, как помнится, вызывала специфический интерес у "взрослых дядей". Возможно, потому что была полненькая, с формами. Что может ребенок против взрослого парня или мужчины? Ничего. Поэтому защитой для меня стала интуиция. Я замечала плотоядные взгляды и буквально спинным мозгом чувствовала опасность, хотя в силу возраста не понимала, как именно меня могут обидеть.
Это случилось, когда мне было тринадцать лет. В тот весенний день я должна была одна ехать домой из музыкальной школы. Добираться мне предстояло через весь город. Я подошла к остановке автобуса и заметила там неопрятного высокого парня лет двадцати. Он болтался там со скучающим видом, но стоило мне появиться, принялся на меня поглядывать. Смотрел он не так как смотрят на детей, шарил своими глазами по моему телу, словно раздевал. И хотя вокруг были люди, мне вдруг стало страшно - я интуитивно почувствовала опасность. А он сел со мной в автобус, занял место на передней площадке и стал, уже не таясь, нагло меня разглядывать. Я стояла в проходе, делала вид, что смотрю в окно, но ощущала его липкий взгляд.
Это случилось, когда мне было тринадцать лет. В тот весенний день я должна была одна ехать домой из музыкальной школы. Добираться мне предстояло через весь город. Я подошла к остановке автобуса и заметила там неопрятного высокого парня лет двадцати. Он болтался там со скучающим видом, но стоило мне появиться, принялся на меня поглядывать. Смотрел он не так как смотрят на детей, шарил своими глазами по моему телу, словно раздевал. И хотя вокруг были люди, мне вдруг стало страшно - я интуитивно почувствовала опасность. А он сел со мной в автобус, занял место на передней площадке и стал, уже не таясь, нагло меня разглядывать. Я стояла в проходе, делала вид, что смотрю в окно, но ощущала его липкий взгляд.