- Про что это вы? И зачем вы меня похитили? Да и вообще, где это я нахожусь? - засыпала я похитителя градом вопросов.
- Твои дружки еще не рассказывали тебе? - изумился мужчина.
- Нет.
- Но про проклятие ты-то должна знать!
- Вот про проклятие я знаю все.
- Ну ладно, я тебе все расскажу и если ты откажешься...
- Сначала все расскажите.
- Если ты примкнешь к нам, то проклятие изменится в нашу сторону, а похитили из-за того, что добровольно ты бы не пошла, а находишься ты в лесу. Ну так на чьей ты стороне?
- Знаете, даже если бы вы умоляли на коленях, я все равно бы не согласилась!
- Ах ты, дрянная девчонка! Если ты против нас, то мы имеем полное право... Убить тебя!!!
При этих словах он обратился в оборотня. Большого черного, в серых подпалинах волка. Как хорошо, что ребята показали мне боевой прием. Оборотень даже не успел глазом моргнуть, как я оказалась у него на спине. Я вспомнила, что надо впиться зубами в загривок. Волк заметался подо мной и через несколько секунд затих. Я слезла с него и посмотрела в его глаза. Там читалось столько ненависти, сколько он бы прочел в моих глазах, если бы убил конечно.
- Твои дружки еще не рассказывали тебе? - изумился мужчина.
- Нет.
- Но про проклятие ты-то должна знать!
- Вот про проклятие я знаю все.
- Ну ладно, я тебе все расскажу и если ты откажешься...
- Сначала все расскажите.
- Если ты примкнешь к нам, то проклятие изменится в нашу сторону, а похитили из-за того, что добровольно ты бы не пошла, а находишься ты в лесу. Ну так на чьей ты стороне?
- Знаете, даже если бы вы умоляли на коленях, я все равно бы не согласилась!
- Ах ты, дрянная девчонка! Если ты против нас, то мы имеем полное право... Убить тебя!!!
При этих словах он обратился в оборотня. Большого черного, в серых подпалинах волка. Как хорошо, что ребята показали мне боевой прием. Оборотень даже не успел глазом моргнуть, как я оказалась у него на спине. Я вспомнила, что надо впиться зубами в загривок. Волк заметался подо мной и через несколько секунд затих. Я слезла с него и посмотрела в его глаза. Там читалось столько ненависти, сколько он бы прочел в моих глазах, если бы убил конечно.