– Ир, ты смотрела вчера новости? – спросила меня Настя, когда по ее просьбе я заехала к ней в гости.
– Да, но не досмотрела. Просто тошнит от всего этого.
– Меня тоже, – она взяла маленький чайник и налила мне чай. – Просто выть хочется от несправедливости. И хоть я немного привыкла к тому, что Андрея больше нет, мне его все равно очень не хватает. Как твои родители?
– Они тоже успокоились, но мама при упоминании его имени еле сдерживается, чтобы не заплакать.
– Как разборки твоего отца с полицейскими?
– Его не впустили, – фыркнула я. – Еще и служителями закона себя именуют, сволочи. Ищут пропавших преступников, как будто они – самые важные люди в Череповце. Честно признаюсь, я очень рада, что эти гады пропадают.
– Я тоже довольна этим, – она села на кресло, – но я всегда думала, что радоваться чужому горю – грех.
– Плевать. В таких ситуациях такое волновать не может. Как отреагировали твои родители на смерть Андрея?
– Да, но не досмотрела. Просто тошнит от всего этого.
– Меня тоже, – она взяла маленький чайник и налила мне чай. – Просто выть хочется от несправедливости. И хоть я немного привыкла к тому, что Андрея больше нет, мне его все равно очень не хватает. Как твои родители?
– Они тоже успокоились, но мама при упоминании его имени еле сдерживается, чтобы не заплакать.
– Как разборки твоего отца с полицейскими?
– Его не впустили, – фыркнула я. – Еще и служителями закона себя именуют, сволочи. Ищут пропавших преступников, как будто они – самые важные люди в Череповце. Честно признаюсь, я очень рада, что эти гады пропадают.
– Я тоже довольна этим, – она села на кресло, – но я всегда думала, что радоваться чужому горю – грех.
– Плевать. В таких ситуациях такое волновать не может. Как отреагировали твои родители на смерть Андрея?