В лесу темном, на опушке, живет бабушка Яга,
Очень вредная старушка, у нее одна нога.
Змей Горыныч в норе, рядом, он ведь ей почти сосед,
Гад! Спалил пол-леса разом, от него один лишь вред!
Чуть подальше, за рекою, замок с башнями стоит,
Не найдя себе покоя, там Кощей в окно глядит.
А в болоте, совсем скверно, живет тухлый Водяной,
Простудился он, наверно, пьет лечебный чай с травой.
Гусей-лебедей крикливых, стая по небу летит.
Батраков своих ленивых, барин выпороть велит.
Там солдат на черте скачет, ухватив за хвост рукой,
Обманул, а никак иначе? Ведь служивый он такой.
Очень вредная старушка, у нее одна нога.
Змей Горыныч в норе, рядом, он ведь ей почти сосед,
Гад! Спалил пол-леса разом, от него один лишь вред!
Чуть подальше, за рекою, замок с башнями стоит,
Не найдя себе покоя, там Кощей в окно глядит.
А в болоте, совсем скверно, живет тухлый Водяной,
Простудился он, наверно, пьет лечебный чай с травой.
Гусей-лебедей крикливых, стая по небу летит.
Батраков своих ленивых, барин выпороть велит.
Там солдат на черте скачет, ухватив за хвост рукой,
Обманул, а никак иначе? Ведь служивый он такой.
Вон, Аленка неустанно, все на камушке сидит,
Плачет, да зовет Ивана, да на дно реки глядит.
А кикимора, нахалка, издевается над ней,
И бедняжку ей не жалко, лишь кривляется сильней.
Вот, пока я вам писала, ветер выл, гудел в трубе,
Тьма кромешная настала, мне одной не по себе.
Что там дальше я не знаю, был потоп иль суховей,
Но, скажу друзья вам прямо, жить со сказкой веселей!
Плачет, да зовет Ивана, да на дно реки глядит.
А кикимора, нахалка, издевается над ней,
И бедняжку ей не жалко, лишь кривляется сильней.
Вот, пока я вам писала, ветер выл, гудел в трубе,
Тьма кромешная настала, мне одной не по себе.
Что там дальше я не знаю, был потоп иль суховей,
Но, скажу друзья вам прямо, жить со сказкой веселей!
DashaFI