Старинные руны руку обогнули
И врезались прямо в висок.
Они же не поняли, что их обманули -
Тела превратились в песок.
И я посмотрел уже на пустыню -
Нет никого в её глубине.
И именно я осквернил ту святыню,
Пытаясь с богами быть наравне.
Теперь же здесь на сухих ветвях
Висят, пеплом покрытые,
Идеи чужие, но они не хотят
Идти в руки мои, кровью обмытые.
И врезались прямо в висок.
Они же не поняли, что их обманули -
Тела превратились в песок.
И я посмотрел уже на пустыню -
Нет никого в её глубине.
И именно я осквернил ту святыню,
Пытаясь с богами быть наравне.
Теперь же здесь на сухих ветвях
Висят, пеплом покрытые,
Идеи чужие, но они не хотят
Идти в руки мои, кровью обмытые.
Что же делать тогда, если всё это зря?
Если я обратил всё в погибель...
Если вновь не взойдёт эта заря,
Если вновь не найдётся жизни обитель.
Я один и я теперь бог.
"Но зачем эта сила в пустой тишине?" -
Я веду сам с собой диалог,
Погружаясь во тьму и ища погибель в огне.
Ни верёвка, ни сталь не помогут теперь,
Мне придётся идти до конца.
Но а путь бесконечен, финальная дверь
Не закончит жизнь тупого лжеца.
Я один...
На суде...
Но судья - это я...
Безграничная власть,
Только вот в пустоте...
Безграничное горе, печаль...
Если я обратил всё в погибель...
Если вновь не взойдёт эта заря,
Если вновь не найдётся жизни обитель.
Я один и я теперь бог.
"Но зачем эта сила в пустой тишине?" -
Я веду сам с собой диалог,
Погружаясь во тьму и ища погибель в огне.
Ни верёвка, ни сталь не помогут теперь,
Мне придётся идти до конца.
Но а путь бесконечен, финальная дверь
Не закончит жизнь тупого лжеца.
Я один...
На суде...
Но судья - это я...
Безграничная власть,
Только вот в пустоте...
Безграничное горе, печаль...
Танюська