- Савкин пристает, на полном серьезе, - сказала Лена Лицкая.
- Какой Савкин? - не сразу понял Сережа Лицкий.
- Зав отделением, - сказала Лена.
- Тварь! - крикнул Сережа. - Пойти ему морду набить?
- Лежи! - сказала Лена. - Лежи спокойно, куда ты пойдешь, миленький, ты что! - и она погладила ему голые почти бесчувственные ноги.
Разговор шел в больничной палате. Сережа потихоньку приходил в себя после автокатастрофы. Доктор Савкин - известный, кстати, врач - пообещал, что ноги вернутся. Постепенно. Нужно только время. И весьма интенсивная терапия.
- Зачем ты мне это сказала? - Сережа чуть не заплакал.
- Я всегда тебе доверяла, - сказала Лена. - И сейчас доверяю абсолютно.
Сереже не понравилось это холодное слово.
- И что? - тоже холодно спросил он.
- И то, что у нас кончаются деньги. Мы ведь гордые, мы ведь не хотим, чтоб наша жена бегала по приемным Минздрава. Мы ведь богатые, мы привыкли сами за все платить.
- У нас есть еще четыре миллиона рублей.
- Какой Савкин? - не сразу понял Сережа Лицкий.
- Зав отделением, - сказала Лена.
- Тварь! - крикнул Сережа. - Пойти ему морду набить?
- Лежи! - сказала Лена. - Лежи спокойно, куда ты пойдешь, миленький, ты что! - и она погладила ему голые почти бесчувственные ноги.
Разговор шел в больничной палате. Сережа потихоньку приходил в себя после автокатастрофы. Доктор Савкин - известный, кстати, врач - пообещал, что ноги вернутся. Постепенно. Нужно только время. И весьма интенсивная терапия.
- Зачем ты мне это сказала? - Сережа чуть не заплакал.
- Я всегда тебе доверяла, - сказала Лена. - И сейчас доверяю абсолютно.
Сереже не понравилось это холодное слово.
- И что? - тоже холодно спросил он.
- И то, что у нас кончаются деньги. Мы ведь гордые, мы ведь не хотим, чтоб наша жена бегала по приемным Минздрава. Мы ведь богатые, мы привыкли сами за все платить.
- У нас есть еще четыре миллиона рублей.
- Они на депозите, ты что! - вскрикнула Лена. - Прости. Твои деньги, твое решение. Но Савкин обещает перевести тебя на бюджетную койку. Все процедуры, все лекарства, всё бесплатно. Плюс личное наблюдение.
А действительно, что это он. Деньги отложены на покупку коттеджа. Они с Леной мечтали перебраться за город.
- Он тебе нравится? - спросил Сережа. - Этот дотторе-профессоре?
Савкин, кстати, был красивый. Жгучей неаполитанской красотой.
Лена вцепилась в Сережину руку, зарыдала, стала целовать ему пальцы, сползла с табурета и встала на колени у изголовья.
- Я для тебя, я для тебя на все готова, а ты сердишься...
- Но почему я должен за тебя решать?
- Потому что ты муж, - она подняла на него преданные зареванные глаза.
- Тогда давай, - сказал он. - Иди к нему. Ты хорошая. Спасибо.
- Круто, - сказал я моему другу, художнику Коле Мастеропуло, который на днях рассказал мне все это. - Мелодрама.
- Куда денешься, - сказал Коля. - Он так объяснил: «Я, говорит, ей как бы разрешил этот чертов подвиг, потому что все равно жить бы с ней не смог. Даже если б запретил, не смог бы». А кроме того, не факт, что он выздоровел бы. Или вообще бы выжил.
- Но он ведь выжил? Выздоровел?
- Ненадолго, - сказал Коля. - Его перевели на бюджетную койку. Процедуры, лекарства, все на совесть. Более-менее оклемался. Но на коляске. Но с перспективой, так Савкин сказал. Развелся с Ленкой, женился на массажистке, которая его выхаживала.
- А почему ненадолго?
- Купили коттедж, обставили, и она его в ванне утопила, когда мыла. Так устроила, как будто он случайно утонул. Сергей говорил, что гадко было тонуть и обидно. Ленку вспоминал. И Коля Мастеропуло ушел. Вернее, исчез. Потому что он умер девять лет назад, и на днях мне приснился, и рассказал, что там познакомился с неким Лицким Сергеем Михайловичем, и вот, значит, какую услышал от него историю.
© clear-text
А действительно, что это он. Деньги отложены на покупку коттеджа. Они с Леной мечтали перебраться за город.
- Он тебе нравится? - спросил Сережа. - Этот дотторе-профессоре?
Савкин, кстати, был красивый. Жгучей неаполитанской красотой.
Лена вцепилась в Сережину руку, зарыдала, стала целовать ему пальцы, сползла с табурета и встала на колени у изголовья.
- Я для тебя, я для тебя на все готова, а ты сердишься...
- Но почему я должен за тебя решать?
- Потому что ты муж, - она подняла на него преданные зареванные глаза.
- Тогда давай, - сказал он. - Иди к нему. Ты хорошая. Спасибо.
- Круто, - сказал я моему другу, художнику Коле Мастеропуло, который на днях рассказал мне все это. - Мелодрама.
- Куда денешься, - сказал Коля. - Он так объяснил: «Я, говорит, ей как бы разрешил этот чертов подвиг, потому что все равно жить бы с ней не смог. Даже если б запретил, не смог бы». А кроме того, не факт, что он выздоровел бы. Или вообще бы выжил.
- Но он ведь выжил? Выздоровел?
- Ненадолго, - сказал Коля. - Его перевели на бюджетную койку. Процедуры, лекарства, все на совесть. Более-менее оклемался. Но на коляске. Но с перспективой, так Савкин сказал. Развелся с Ленкой, женился на массажистке, которая его выхаживала.
- А почему ненадолго?
- Купили коттедж, обставили, и она его в ванне утопила, когда мыла. Так устроила, как будто он случайно утонул. Сергей говорил, что гадко было тонуть и обидно. Ленку вспоминал. И Коля Мастеропуло ушел. Вернее, исчез. Потому что он умер девять лет назад, и на днях мне приснился, и рассказал, что там познакомился с неким Лицким Сергеем Михайловичем, и вот, значит, какую услышал от него историю.
© clear-text
анастасия