"Я думаю, я смог бы стать, таким, как ты... Я думаю, я смог бы жить в твоем теле, если бы была такая возможность... Я думаю, я смог бы занять твое место, жить твоей жизнью, твоей прекрасной, красочной жизнью... Я готов на все ради этого... Я так тебе завидую..."
Ты был лучше едва ли не с младенчества. Тебе всегда доставалось все самое лучшее. В детстве лучшие игрушки и конфеты, сейчас - лучшие друзья и лучшие девушки. Ты обладал тем, чего, к сожалению, не было у меня - обаянием, дружелюбием, общительностью. Вечно улыбающийся, проводящий все свободное время с друзьями, в институте отличник и староста группы. Таким ты был для большинства всех. Они видели в тебе доброго и общительного мальчика, этакого ангела во плоти. Ты был для многих примером. И мне тебя частенько ставили в пример. О, как это было унизительно! Вечные упреки со стороны родителей, начинающиеся со слов: "А вот твой брат", "А вот твой брат сам поступил в институт", "А вот у твоего брата много друзей", "А вот твой брат не играет все время в компьютер", "А вот твой брат учится на отлично", "А вот у твоего брата есть девушка"... Эти упреки породили зависть и ненависть к тебе еще в детском возрасте. И всем своим маленьким сердечком я желал, чтобы тебя не стало.
Когда мы учились в школе, вокруг тебя всегда вились толпы - друзья, одноклассники, даже просто случайные люди. Учителя тебя всегда любили и уважали, а ко мне относились презрительно, считая меня туповатым, чего, конечно же, нельзя было сказать о моем брате.
Ты был лучше едва ли не с младенчества. Тебе всегда доставалось все самое лучшее. В детстве лучшие игрушки и конфеты, сейчас - лучшие друзья и лучшие девушки. Ты обладал тем, чего, к сожалению, не было у меня - обаянием, дружелюбием, общительностью. Вечно улыбающийся, проводящий все свободное время с друзьями, в институте отличник и староста группы. Таким ты был для большинства всех. Они видели в тебе доброго и общительного мальчика, этакого ангела во плоти. Ты был для многих примером. И мне тебя частенько ставили в пример. О, как это было унизительно! Вечные упреки со стороны родителей, начинающиеся со слов: "А вот твой брат", "А вот твой брат сам поступил в институт", "А вот у твоего брата много друзей", "А вот твой брат не играет все время в компьютер", "А вот твой брат учится на отлично", "А вот у твоего брата есть девушка"... Эти упреки породили зависть и ненависть к тебе еще в детском возрасте. И всем своим маленьким сердечком я желал, чтобы тебя не стало.
Когда мы учились в школе, вокруг тебя всегда вились толпы - друзья, одноклассники, даже просто случайные люди. Учителя тебя всегда любили и уважали, а ко мне относились презрительно, считая меня туповатым, чего, конечно же, нельзя было сказать о моем брате.
Ты нередко выходил за меня к доске, пытаясь помочь мне с исправлением оценок, ты же был таким заботливым братом... Спасибо одинаковой внешности, благодаря ей, подобное всегда оставалось безнаказанным.
После окончания школы мы подали документы в один университет. Близнецы ведь не должны разлучаться, верно?.. Ты, конечно же, поступил без проблем, а вот чтобы приняли меня, родителям пришлось заплатить. Отец тогда еще ворчал: "В семье не без урода".
А в институте ты, безусловно, был самым лучшим. Отличник, староста группы... Ты часто пропадал со своими институтскими друзьями... А у меня был лишь один друг - онлайн- игра. И я с головой уходил в мир этой игры, пропадал в мире нулей и единиц, лишь бы не видеть тебя в лучах славы.
Последней каплей стало то, что ты привел в дом девушку. Она была красива, безусловно. Светлые волосы мягкими волнами опускались на хрупкие плечи, добрые светло-голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, пухлые губки... Она была первой, кто относился ко мне как к человеку. Без того презрения, что было у остальных. Она относилась ко мне как к тебе, только с другим характером. А от ее улыбки у меня на душе буквально расцветало...
И тогда я стал завидовать тебе еще больше и, как в детстве, желать, чтобы тебя не стало. Как бы мне хотелось хоть на минутку очутиться в твоем теле...
Однажды мы остались в доме одни. Я решил, что это будет лучшее время для мести. А нож для разделки мяса сыграл в этой истории не последнюю роль...
- Кай, ты где? - позвал тебя я, сжимая в руке деревянную рукоять ножа.
- Ты меня звал, Рей? - ты вышел из своей комнаты, застегивая белоснежную рубашку. На тебе были темные брюки и упомянутая выше рубашка. Значит, собираешься куда-то... Думаю, на свидание...
- Да. Мне нужно поговорить с тобой.
- Рей, давай не сейчас, мне некогда, меня ждет...
- Подождет еще, - я приставил лезвие к твоему горлу.
- Что ты делаешь? Убери нож! Это не игрушка, а ты не ребенок, чтобы играть с ним.
- Я не уберу нож, пока ты не поговоришь со мной.
- Хорошо, Рей, я поговорю с тобой, - ты старался соблюдать спокойствие, но в твоих серых глазах с расширенными от страха зрачками, читался ужас.
Боишься, значит, меня, Кай...
- Скажи мне, Кай, а почему все достается тебе? Родительская любовь - тебе, внимание - тебе, друзья - тебе, прекрасная девушка - тебе!.. - мой голос срывался на крик, а глаза увлажнились. - А мне ничего! Я с детства был изгоем, закрытый лучами твоей славы!!!
- А кто тебе мешал стать похожим на меня? Кто тебе мешал хорошо учиться, завести друзей, познакомиться с девушкой? Я ни раз предлагал тебе свою помощь, но ты из-за своей чертовой игры не замечал никого и ничего!!!
- Ты... помогал... мне?..
- Да ты ко мне никогда ближе, чем на метр не подходил! А теперь ты говоришь, что во всем виноват я?!..
Это был удар ниже пояса. Я замахнулся ножом, а ты отшатнулся, сделал шаг назад и уперся спиной в стену.
- Ну, что, прощай, братик, - в последний раз разглядываю твое лицо. Как же мы похожи... Эти острые скулы, прямой нос, миндалевидный разрез глаз, аристократически бледная кожа. А знаешь, мы сделаем, как мы делали в школе. Только теперь Я буду играть вместо тебя роль.
Зажмурившись, я вонзил нож тебе в горло. И как только я перестал чувствовать рукоять в своей ладони, я разлепил веки. Твои большие глаза были распахнуты, с уголка губ по бледной коже стекала струйка крови. Лезвие было в районе гортани. Кровь стекала с горла, пачкая белоснежную рубашку. Ты упал на колени и прохрипел что-то. Не можешь говорить, голосовые связки повреждены... Боже, как это жалко! Ты свалился на пол, захлебываясь собственной кровью. И стены и пол были в вязкой алой жидкости. Мать, наверное, ругаться будет.
Я замыл кровь на стене и паркете, вымыл нож и, оттащив твое тело в подвал, прикрыл его мешками с картошкой. Тебя найдут не скоро... А когда найдут, меня уже не будет в городе.
А сейчас, пожалуй, я схожу на встречу с твоей девушкой... И по дороге выброшу свои шмотки. Они все равно в крови. Я взял твою одежду, зачесал волосы набок, как обычно делал ты и отправился на встречу к твоему... - нет, уже моему! - ангелу.
Эта ее улыбка, эти добрые глаза, мягкие прикосновения рук к рукам и нежный-нежный поцелуй в щеку. Боже, она так прекрасна... Теперь я понимаю, почему ты влюбился в нее.
Я старался вести себя так же, как и ты и она, вроде, не заподозрила неладное. Лишь на прощание сказала: "Ты сегодня странный, Кай..." Кай... мне придется долго привыкать к этому имени...
Родители поверили мне, что Рей ушел в виртуальный мир полностью. Для убедительности я даже подговорил соседского мальчишку, чтобы он посидел за компьютером, изображая меня. А так они видели Рея только тогда, когда Кай уходит из дома...
Они так думали...
Я уходил, но обойдя дом, забирался в окно на первом этаже и пробирался в свою бывшую комнату. Они так и не догадались, что Рей и Кай это один и тот же человек...
С друзьями все было гораздо сложнее - парни сразу заподозрили что-то неладное. Я до последнего пытался им доказать, что я - это ты. Пока однажды не обнаружил их в своей комнате. Вернее, в комнате Рея. Они нашли мой дневник... И они увидели мои планы на Кая...
Под их натиском я, обливаясь слезами, признался, что убил тебя. Тогда один из них, угрожая мне револьвером, найденным в кабинете отца, приказал показать, где я спрятал тело брата.
Когда я откинул в сторону последний пыльный мешок, он увидел твое тело... Оно уже начало разлагаться и по всему подвалу мгновенно разнесся сладковатый запах гниющей плоти. Кожа уже приобрела синий оттенок и местами была съедены крысами и насекомыми, обнажая мясо. Стеклянный и пустой взгляд некогда серых глаз был уставлен в потолок. А рядом с губами, над, которыми уже успели поработать опарыши, была все та же струйка запекшейся крови. Уже бурого цвета.
Моего "надзирателя" едва не стошнило от этого запаха. Да и меня, признаюсь, тоже.
- Это только при жизни ты доставлял всем радость, а вот после смерти... - прошептал я, склонившись к его телу.
К моему виску приложили что-то холодное.
Последнее, что я помню - невероятно громкий звук моего раскалывающегося черепа.
И все же ты погубил нас обоих, братик...
© Ангел o. k., также известная как Motia и Мотя Кошкина.
После окончания школы мы подали документы в один университет. Близнецы ведь не должны разлучаться, верно?.. Ты, конечно же, поступил без проблем, а вот чтобы приняли меня, родителям пришлось заплатить. Отец тогда еще ворчал: "В семье не без урода".
А в институте ты, безусловно, был самым лучшим. Отличник, староста группы... Ты часто пропадал со своими институтскими друзьями... А у меня был лишь один друг - онлайн- игра. И я с головой уходил в мир этой игры, пропадал в мире нулей и единиц, лишь бы не видеть тебя в лучах славы.
Последней каплей стало то, что ты привел в дом девушку. Она была красива, безусловно. Светлые волосы мягкими волнами опускались на хрупкие плечи, добрые светло-голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, пухлые губки... Она была первой, кто относился ко мне как к человеку. Без того презрения, что было у остальных. Она относилась ко мне как к тебе, только с другим характером. А от ее улыбки у меня на душе буквально расцветало...
И тогда я стал завидовать тебе еще больше и, как в детстве, желать, чтобы тебя не стало. Как бы мне хотелось хоть на минутку очутиться в твоем теле...
Однажды мы остались в доме одни. Я решил, что это будет лучшее время для мести. А нож для разделки мяса сыграл в этой истории не последнюю роль...
- Кай, ты где? - позвал тебя я, сжимая в руке деревянную рукоять ножа.
- Ты меня звал, Рей? - ты вышел из своей комнаты, застегивая белоснежную рубашку. На тебе были темные брюки и упомянутая выше рубашка. Значит, собираешься куда-то... Думаю, на свидание...
- Да. Мне нужно поговорить с тобой.
- Рей, давай не сейчас, мне некогда, меня ждет...
- Подождет еще, - я приставил лезвие к твоему горлу.
- Что ты делаешь? Убери нож! Это не игрушка, а ты не ребенок, чтобы играть с ним.
- Я не уберу нож, пока ты не поговоришь со мной.
- Хорошо, Рей, я поговорю с тобой, - ты старался соблюдать спокойствие, но в твоих серых глазах с расширенными от страха зрачками, читался ужас.
Боишься, значит, меня, Кай...
- Скажи мне, Кай, а почему все достается тебе? Родительская любовь - тебе, внимание - тебе, друзья - тебе, прекрасная девушка - тебе!.. - мой голос срывался на крик, а глаза увлажнились. - А мне ничего! Я с детства был изгоем, закрытый лучами твоей славы!!!
- А кто тебе мешал стать похожим на меня? Кто тебе мешал хорошо учиться, завести друзей, познакомиться с девушкой? Я ни раз предлагал тебе свою помощь, но ты из-за своей чертовой игры не замечал никого и ничего!!!
- Ты... помогал... мне?..
- Да ты ко мне никогда ближе, чем на метр не подходил! А теперь ты говоришь, что во всем виноват я?!..
Это был удар ниже пояса. Я замахнулся ножом, а ты отшатнулся, сделал шаг назад и уперся спиной в стену.
- Ну, что, прощай, братик, - в последний раз разглядываю твое лицо. Как же мы похожи... Эти острые скулы, прямой нос, миндалевидный разрез глаз, аристократически бледная кожа. А знаешь, мы сделаем, как мы делали в школе. Только теперь Я буду играть вместо тебя роль.
Зажмурившись, я вонзил нож тебе в горло. И как только я перестал чувствовать рукоять в своей ладони, я разлепил веки. Твои большие глаза были распахнуты, с уголка губ по бледной коже стекала струйка крови. Лезвие было в районе гортани. Кровь стекала с горла, пачкая белоснежную рубашку. Ты упал на колени и прохрипел что-то. Не можешь говорить, голосовые связки повреждены... Боже, как это жалко! Ты свалился на пол, захлебываясь собственной кровью. И стены и пол были в вязкой алой жидкости. Мать, наверное, ругаться будет.
Я замыл кровь на стене и паркете, вымыл нож и, оттащив твое тело в подвал, прикрыл его мешками с картошкой. Тебя найдут не скоро... А когда найдут, меня уже не будет в городе.
А сейчас, пожалуй, я схожу на встречу с твоей девушкой... И по дороге выброшу свои шмотки. Они все равно в крови. Я взял твою одежду, зачесал волосы набок, как обычно делал ты и отправился на встречу к твоему... - нет, уже моему! - ангелу.
Эта ее улыбка, эти добрые глаза, мягкие прикосновения рук к рукам и нежный-нежный поцелуй в щеку. Боже, она так прекрасна... Теперь я понимаю, почему ты влюбился в нее.
Я старался вести себя так же, как и ты и она, вроде, не заподозрила неладное. Лишь на прощание сказала: "Ты сегодня странный, Кай..." Кай... мне придется долго привыкать к этому имени...
Родители поверили мне, что Рей ушел в виртуальный мир полностью. Для убедительности я даже подговорил соседского мальчишку, чтобы он посидел за компьютером, изображая меня. А так они видели Рея только тогда, когда Кай уходит из дома...
Они так думали...
Я уходил, но обойдя дом, забирался в окно на первом этаже и пробирался в свою бывшую комнату. Они так и не догадались, что Рей и Кай это один и тот же человек...
С друзьями все было гораздо сложнее - парни сразу заподозрили что-то неладное. Я до последнего пытался им доказать, что я - это ты. Пока однажды не обнаружил их в своей комнате. Вернее, в комнате Рея. Они нашли мой дневник... И они увидели мои планы на Кая...
Под их натиском я, обливаясь слезами, признался, что убил тебя. Тогда один из них, угрожая мне револьвером, найденным в кабинете отца, приказал показать, где я спрятал тело брата.
Когда я откинул в сторону последний пыльный мешок, он увидел твое тело... Оно уже начало разлагаться и по всему подвалу мгновенно разнесся сладковатый запах гниющей плоти. Кожа уже приобрела синий оттенок и местами была съедены крысами и насекомыми, обнажая мясо. Стеклянный и пустой взгляд некогда серых глаз был уставлен в потолок. А рядом с губами, над, которыми уже успели поработать опарыши, была все та же струйка запекшейся крови. Уже бурого цвета.
Моего "надзирателя" едва не стошнило от этого запаха. Да и меня, признаюсь, тоже.
- Это только при жизни ты доставлял всем радость, а вот после смерти... - прошептал я, склонившись к его телу.
К моему виску приложили что-то холодное.
Последнее, что я помню - невероятно громкий звук моего раскалывающегося черепа.
И все же ты погубил нас обоих, братик...
© Ангел o. k., также известная как Motia и Мотя Кошкина.
tolik33