Тогда, небо было чистым. Как всегда в начале июля. Часовня отбивала полдень, а мы сидели на старой детской площадке. Монашки не искали нас - мы сами предупредили, что пойдем сюда смотреть за птицами и тихой городской жизнью. Ты сидел на качелях и жевал карамель, которую делают в монастыре. Тебе она нравилась, а по мне она была очень приторно-згоревшей застывшей массой на палочке. Слева в нескольких десятках метров уже шумело море, и мы пошли туда насобирать ракушек. Вернулись мы уже вечером, и нас отругали за столь долгое отсутствие. От этих воспоминаний начинает болеть спина, не находишь? Ведь тот пастор-педофил бил не жалея. А ты помнишь этого гада? А вот я помню. А ещё я помню как вытаскивал тебя из его комнаты. Ты весь был в синяках и в странной жиже, которая неприятно пахла. Мы были детьми тогда, мы не понимали, что он с тобой делал. Но я рад, что он сдох, а ты? Ведь именно ты подсыпал ему цианид, смешанный с отравой для крыс. Сколько нам тогда было? Десять или одиннадцать? Ай, не важно.
...
А помнишь... тех монстров на плечах монашек? Или те подтёки крови на кафеле в душевой? Голову девочки, которую якобы забрала новая семья?..
Я знаю что помнишь.
А помнишь... Когда чудище пришло к нам? Я никогда не забуду эту широкую зубастую морду и отделенный от туловища позвоночник, который волочился за ним как хвост. Нам тогда не поверили...
И ты мне не поверил...
И тебя убили вместе со всеми...
Жаль, ты был вроде нормальный, если не брать во внимание твои бредни о глазах и червях с человеческим лицом.
Знаешь, хоть ты и похоронен, я так хочу увидеть твои кишки... Они такие красивые. И глаза тоже. Твои прекрасные, зелёные глазки. В особенности они прекрасны были, когда ты боялся. И когда тебе вспороли глотку и ты лежал на полу, хрипя от боли. О, а ещё мне понравились они, когда ты умер. Их стеклянный взгляд никогда не забуду.
...
Я скучаю...
Очень...
Блин, мне жаль...
Ты был тогда так напуган видом моих новых друзей...
Ты и умер из-за них...
Или... Из-за меня?
Знаешь, хочу тебе признаться...
На самом деле ты....
- Елиот, солнце, завтрак на столе!! - крикнула женщина с кухни.
Парень нехотя встал с кровати и посмотрел на прикроватную тумбу. На ней, кроме всякого барахла и телефона, стояла рамка с фотографией. Взяв её, Елиот вытащил фото из рамки и пригляделся к рядом стоящем мальчишке. Они улыбались и были рады чему-то. Положив всё на кровать, парень пошел вниз к матери и не заметил, как в комнате появился его друг из приюта.
Но это был не он.
Широкая улыбка выдала его с потрохами.
А помнишь... тех монстров на плечах монашек? Или те подтёки крови на кафеле в душевой? Голову девочки, которую якобы забрала новая семья?..
Я знаю что помнишь.
А помнишь... Когда чудище пришло к нам? Я никогда не забуду эту широкую зубастую морду и отделенный от туловища позвоночник, который волочился за ним как хвост. Нам тогда не поверили...
И ты мне не поверил...
И тебя убили вместе со всеми...
Жаль, ты был вроде нормальный, если не брать во внимание твои бредни о глазах и червях с человеческим лицом.
Знаешь, хоть ты и похоронен, я так хочу увидеть твои кишки... Они такие красивые. И глаза тоже. Твои прекрасные, зелёные глазки. В особенности они прекрасны были, когда ты боялся. И когда тебе вспороли глотку и ты лежал на полу, хрипя от боли. О, а ещё мне понравились они, когда ты умер. Их стеклянный взгляд никогда не забуду.
...
Я скучаю...
Очень...
Блин, мне жаль...
Ты был тогда так напуган видом моих новых друзей...
Ты и умер из-за них...
Или... Из-за меня?
Знаешь, хочу тебе признаться...
На самом деле ты....
- Елиот, солнце, завтрак на столе!! - крикнула женщина с кухни.
Парень нехотя встал с кровати и посмотрел на прикроватную тумбу. На ней, кроме всякого барахла и телефона, стояла рамка с фотографией. Взяв её, Елиот вытащил фото из рамки и пригляделся к рядом стоящем мальчишке. Они улыбались и были рады чему-то. Положив всё на кровать, парень пошел вниз к матери и не заметил, как в комнате появился его друг из приюта.
Но это был не он.
Широкая улыбка выдала его с потрохами.
Kpuxo