Черт возьми, больно... Он улыбается, стирая рукой с лица текущие из глаз слезы, перемешанные с кровью. Знаешь, я никогда не думал, что умру так...
Я - альпинист. Я думал, что умру на пути к вершине Эвереста... Под снежной лавиной... Вариантов много. Но не так... В больнице, съедаемый какой-то неизвестной науке дрянью... *кашляет кровью* Времени немного... Послушай меня. Я прожил хорошую жизнь... Приключения, адреналин... Но рядом и жена, дети... Дочь, сын... Я так не хочу умирать, не увидев, как они вырастут... Они далеко... Они даже не узнают, как я умер, пока им не придет официальное письмо, написанное бездушной рукой какой-нибудь медсестры... Врача... Кто их там отправляет? Больной слабо улыбнулся; взгляд его неотвратимо угасает.
Впрочем, неважно. Послушай меня... Я прожил жизнь. Плохо ли, хорошо... Надеюсь, достаточно хорошо, чтобы после смерти мой зад не получил надругательства от вил чертей... *голос умирающего слабеет, он говорит все быстрее, проглатывая слова* Послушай... Передай жене... детям... люблю их... люблю... передай, приятель... больной все еще шевелит синеющими губами, но звука не слышно. Через несколько секунд он захрипел, затем обмяк, глаза застекленели.
Я - альпинист. Я думал, что умру на пути к вершине Эвереста... Под снежной лавиной... Вариантов много. Но не так... В больнице, съедаемый какой-то неизвестной науке дрянью... *кашляет кровью* Времени немного... Послушай меня. Я прожил хорошую жизнь... Приключения, адреналин... Но рядом и жена, дети... Дочь, сын... Я так не хочу умирать, не увидев, как они вырастут... Они далеко... Они даже не узнают, как я умер, пока им не придет официальное письмо, написанное бездушной рукой какой-нибудь медсестры... Врача... Кто их там отправляет? Больной слабо улыбнулся; взгляд его неотвратимо угасает.
Впрочем, неважно. Послушай меня... Я прожил жизнь. Плохо ли, хорошо... Надеюсь, достаточно хорошо, чтобы после смерти мой зад не получил надругательства от вил чертей... *голос умирающего слабеет, он говорит все быстрее, проглатывая слова* Послушай... Передай жене... детям... люблю их... люблю... передай, приятель... больной все еще шевелит синеющими губами, но звука не слышно. Через несколько секунд он захрипел, затем обмяк, глаза застекленели.
Через несколько минут медсестра, полноватая женщина, проводящая обход, наткнулась на мертвое тело.
Через три дня приехала его семья. Жена в траурном одеянии, сын со слезами в глазах в черном костюме...
Маленькая дочь, уже умеющая говорить, но не понимающая, что случилось...
Опознание. Безграничная темнота последней рухнувшей надежды в глазах вдовы... Ревущий сын... Непонимающие глазенки дочери, при взгляде в, которые сердце разрывается от боли...
На выходе из больницы дочь погибшего громким шепотом обратилась к матери: "Мама, мама! Тот дядя, он просил передать тебе... Папа просил передать нам, что он нас любит!" Мать девочки остановилась. Все врачи были женщинами... Взгляд ее обратился к небу. "Дождись меня... Теперь дети на мне. Я справлюсь... А после... Мы будем вместе..." А мужчина, бывший с больным в последние минуты его жизни, посмотрел им вслед, после чего растаял в сумраке больницы...
Через три дня приехала его семья. Жена в траурном одеянии, сын со слезами в глазах в черном костюме...
Маленькая дочь, уже умеющая говорить, но не понимающая, что случилось...
Опознание. Безграничная темнота последней рухнувшей надежды в глазах вдовы... Ревущий сын... Непонимающие глазенки дочери, при взгляде в, которые сердце разрывается от боли...
На выходе из больницы дочь погибшего громким шепотом обратилась к матери: "Мама, мама! Тот дядя, он просил передать тебе... Папа просил передать нам, что он нас любит!" Мать девочки остановилась. Все врачи были женщинами... Взгляд ее обратился к небу. "Дождись меня... Теперь дети на мне. Я справлюсь... А после... Мы будем вместе..." А мужчина, бывший с больным в последние минуты его жизни, посмотрел им вслед, после чего растаял в сумраке больницы...
Lesnaya_Vedma