— Доча, родненькая, ты как?
— Лучше всех, уф-ф-ф, па, — на кровати лежит девушка с бледным и худым лицом, глаза у неё измождённые, с нездоровым блеском. Рядом стоит мужчина с недельной щетиной и седыми прожилками в волосах, он с нежностью смотрит на неё, — как мама?
— Спит, сморило её, я заменил. С работы сразу сюда, — вздыхает мужчина и приседает на стул, — погода нынче дождливая, кругом пробки...
— Па, ты тоже уставший, уф-ф-ф, — тяжело переводит дыхание девушка, — иди поспи, вместе с мамой, уф-ф-ф... я никуда не убегу.
— Нет, малышка, я теперь буду рядом, и так много времени потерял за зря с этой проклятой работой, — он берёт её за руку и гладит ладонь, — болит сегодня?
— Не, па, мне хорошо, уф-ф-ф, час назад мне поставили капельницу с морфином, уф-ф-ф, сейчас я летаю! Ну что? — девушка с надеждой смотрит на отца своими голубыми, с мутной поволокой, глазами, они особо выделяются на безволосой голове, — может тогда, уф-ф-ф... раз уж ты тут и никого больше нет рядом... уф-ф-ф...
— Лучше всех, уф-ф-ф, па, — на кровати лежит девушка с бледным и худым лицом, глаза у неё измождённые, с нездоровым блеском. Рядом стоит мужчина с недельной щетиной и седыми прожилками в волосах, он с нежностью смотрит на неё, — как мама?
— Спит, сморило её, я заменил. С работы сразу сюда, — вздыхает мужчина и приседает на стул, — погода нынче дождливая, кругом пробки...
— Па, ты тоже уставший, уф-ф-ф, — тяжело переводит дыхание девушка, — иди поспи, вместе с мамой, уф-ф-ф... я никуда не убегу.
— Нет, малышка, я теперь буду рядом, и так много времени потерял за зря с этой проклятой работой, — он берёт её за руку и гладит ладонь, — болит сегодня?
— Не, па, мне хорошо, уф-ф-ф, час назад мне поставили капельницу с морфином, уф-ф-ф, сейчас я летаю! Ну что? — девушка с надеждой смотрит на отца своими голубыми, с мутной поволокой, глазами, они особо выделяются на безволосой голове, — может тогда, уф-ф-ф... раз уж ты тут и никого больше нет рядом... уф-ф-ф...
— Замолчи! — вздрагивает мужчина и испуганно оглядывается, — не смей мне об этом говорить! Ты должна верить нам, мы тебя вылечим, чего бы это не стоило...
— Па, кхе-кхе... — кашляет девушка и сморщивается от боли, по её лицу пробегает болезненная сетка морщин, — я же не маленькая, и всё понимаю... уф-ф-ф... Я тебя обманула!
— В чём?
— В том, что мне хорошо... уф-ф-ф, мне ужасно больно, уф-ф-ф... каждую секунду в позвонки, уф-ф-ф, впиваются сотни игл, папа, любимый, помоги мне. Уф-ф-ф, я устала... родной, — пересохшие губы девушки дрожат, — я тебя прошу...
— Нет, — отец плачет, не в силах больше сдерживать внутри горечь, разрывающую грудь, — дочка, замолчи... хм-хм, пожалуйста...
Перед ним стоит картина из далёкого прошлого. Пятилетняя дочка в платьице в горошек бежит и кричит: «Папя»! Курносая, нелепая и такая маленькая. Он подхватывает её на руки и поднимает над землёй. Она крепко обнимает его шею и доверчиво прижимается всем своим тельцем. Всплывает из забытых воспоминаний даже запах детского шампуня с клубникой.
— Папа, ты всегда мне помогал... уф-ф-ф, я даже маме так не доверяла, как тебе, уф-ф-ф... ты для меня был опорой, — девушка с трудом шепчет, не отводя своего просящего взгляда от мужчины, — уф-ф-ф... я так больше не могу... папа, помоги мне, ты же сильный, мама этого не сможет сделать... уф-ф-ф...
— Прости меня за всё, дочка, не уберег, — он отпускает ладонь девушки и тянется к вентилю капельницы, рука дрожит, — я тебя люблю, воробышек мой...
— Спасибо, папа, уф-ф-ф, — она облегчённо вздыхает и улыбается в тот момент, когда отец открывает кранчик, — я тебя тоже люблю!
Отец сидит и рыдает, прикрыв лицо ладонями, он не в силах смотреть на засыпающую дочь. Ритм сердцебиения на мониторе начинает замедляться и через несколько минут пиликает сплошная линия __^_________^__________________
— Па, кхе-кхе... — кашляет девушка и сморщивается от боли, по её лицу пробегает болезненная сетка морщин, — я же не маленькая, и всё понимаю... уф-ф-ф... Я тебя обманула!
— В чём?
— В том, что мне хорошо... уф-ф-ф, мне ужасно больно, уф-ф-ф... каждую секунду в позвонки, уф-ф-ф, впиваются сотни игл, папа, любимый, помоги мне. Уф-ф-ф, я устала... родной, — пересохшие губы девушки дрожат, — я тебя прошу...
— Нет, — отец плачет, не в силах больше сдерживать внутри горечь, разрывающую грудь, — дочка, замолчи... хм-хм, пожалуйста...
Перед ним стоит картина из далёкого прошлого. Пятилетняя дочка в платьице в горошек бежит и кричит: «Папя»! Курносая, нелепая и такая маленькая. Он подхватывает её на руки и поднимает над землёй. Она крепко обнимает его шею и доверчиво прижимается всем своим тельцем. Всплывает из забытых воспоминаний даже запах детского шампуня с клубникой.
— Папа, ты всегда мне помогал... уф-ф-ф, я даже маме так не доверяла, как тебе, уф-ф-ф... ты для меня был опорой, — девушка с трудом шепчет, не отводя своего просящего взгляда от мужчины, — уф-ф-ф... я так больше не могу... папа, помоги мне, ты же сильный, мама этого не сможет сделать... уф-ф-ф...
— Прости меня за всё, дочка, не уберег, — он отпускает ладонь девушки и тянется к вентилю капельницы, рука дрожит, — я тебя люблю, воробышек мой...
— Спасибо, папа, уф-ф-ф, — она облегчённо вздыхает и улыбается в тот момент, когда отец открывает кранчик, — я тебя тоже люблю!
Отец сидит и рыдает, прикрыв лицо ладонями, он не в силах смотреть на засыпающую дочь. Ритм сердцебиения на мониторе начинает замедляться и через несколько минут пиликает сплошная линия __^_________^__________________
Muchacha