Когда моему сыну было одиннадцать, с ним случился такой эпизод. Он рассказал мне это, лишь став взрослым и я был так поражен, что решился изложить эту историю вам. Каждое лето мы с женой отправляли его к моей матери в Волгоград: фрукты, жара, пляж с мелким белым песком - что еще нужно пацану...
Жили они на даче на берегу водохранилища. Раз в неделю бабушка уезжала за продуктами в город, оставляя моего Димку одного до вечера. Однажды во время такой ее вылазки пришел он домой с гулянки - никого, а она должна уже была вернуться, было около девяти вечера... Он завалился на диван и включил телевизор... Тут же прибежал Максик - старая болонка, хитрая как лиса и трусливая как заяц - плюхнулся с ним рядом, что категорически было запрещено ему хозяйкой.
Ну, полчаса сидят, час... Димка стал уже беспокоиться: темнеет, да и голод не тетка. А Макс меж тем все время потявкивает на кого-то. Обычно он так себя ведет, если к окну или двери подходит кто-то чужой. Ну, парень мой раз выглянул - никого. Второй раз на крыльцо вышел: позвал бабушку. Никто ему не ответил. Думаю, маленько струхнул сынок мой - все же ночь близится, а он один в доме, правда, там соседи с обеих сторон, но сады у всех такие, что никто ничего не увидит за вишнями да абрикосами, если не заорать...
Жили они на даче на берегу водохранилища. Раз в неделю бабушка уезжала за продуктами в город, оставляя моего Димку одного до вечера. Однажды во время такой ее вылазки пришел он домой с гулянки - никого, а она должна уже была вернуться, было около девяти вечера... Он завалился на диван и включил телевизор... Тут же прибежал Максик - старая болонка, хитрая как лиса и трусливая как заяц - плюхнулся с ним рядом, что категорически было запрещено ему хозяйкой.
Ну, полчаса сидят, час... Димка стал уже беспокоиться: темнеет, да и голод не тетка. А Макс меж тем все время потявкивает на кого-то. Обычно он так себя ведет, если к окну или двери подходит кто-то чужой. Ну, парень мой раз выглянул - никого. Второй раз на крыльцо вышел: позвал бабушку. Никто ему не ответил. Думаю, маленько струхнул сынок мой - все же ночь близится, а он один в доме, правда, там соседи с обеих сторон, но сады у всех такие, что никто ничего не увидит за вишнями да абрикосами, если не заорать...
А собака все не успокаивается: гав да гав. Словно спрашивает: "Кто там бродит?" Димка заперся на крюк в доме и притих, а Максик подбежал к двери в чулан и оскалился на дверь, потом с рычанием стал кидаться на нее и скрести когтями, пытаясь открыть. Сынок почувствовал, что там за дверью кто-то есть. Но посмотреть побоялся, только подергал за ручку - заперто ли?
И тут с обратной стороны кто-то по двери ударил - похоже, ногой. И завыл или заплакал - Димка не понял, только от ужаса отскочил подальше. Пес тоже струхнул - с визгом бросился в ноги хозяину и стал к нему прижиматься. В это время в чулане происходила какая-то возня: словно кто-то ворочал там мебель - у матери там стояли старые тяжеленные шкафы, набитые припасами. "Выпусти меня!" - вдруг раздалось из чулана.
Дима онемел от удивления и замер на месте. Голос был детский, похоже, девчоночий. Но как в дом попала чужая девочка? Надо было открыть, а ему было страшно. Что-то его насторожило - как он потом рассказывал, каким-то могильным холодом тянуло из-под двери. "Выпусти меня!" - опять капризно заныла непрошеная гостья. И Дима решил посмотреть: все же парень, негоже пугаться маленькой хулиганки. Подумал, что сможет за себя постоять.
Распахнул дверь, поднажав плечом и увидел внутри странное существо: она была ростом с шести-семилетнего ребенка, с морщинистым лицом злобной старухи и в черном грязном балахоне... Он замер на пороге чулана, а существо злобно оскалилось, сверкнув глазищами и бросилось на него. От смертельного ужаса он заорал диким голосом, отпрыгнул и в два прыжка оказался в комнате.
Захлопнул дверь и, вцепившись в ручку, все тянул и тянул ее на себя - чтобы не дать войти этой ведьме. Бедный Максик остался с другой стороны и он визжал там так, словно его пытались разорвать на части. От потрясения Димка потерял сознание. Когда пришел в себя, он лежал на полу, а Макс лизал его лицо и поскуливал от боли. На его теле Димка потом увидел глубокие раны - такие он мог получить, сцепившись с соседской собакой, к примеру.
Когда к дому подъехала моя мать на такси, она едва достучалась - внук не хотел открывать ей. А когда все же отпер дверь, вид его бабушку страшно испугал: мальчик был бледен, дрожал и размазывал слезы. "Дима, Дима, что случилось?" - едва не плакала бабушка. Сын же кричал в истерике: "Где ты была?" Больше ничего она не могла добиться от него.
Справедливости ради должен сказать, что мама моя была вовсе не легкомысленной и не безответственной женщиной. Внука она оставила одного до ночи, потому что, будучи в городе, узнала о болезни старинной своей подруги - очень пожилой и совершенно одинокой женщины. Она лежала без помощи уже сутки и мать должна была позаботиться о ней: вызвать врача, сопроводить ее в больницу, куда ее направили с инфарктом... Словом, оправдание у нее было вполне серьезное.
Она, разумеется, не ожидала, что в дачном поселке, где все друг друга знают, может произойти что-то ужасное. А Димка, даже успокоившись, ничего ей так и не сказал. И доктору, что приходил к нему утром, тоже не дал никаких объяснений. Он отказывался поведать о произошедшем и нам, родителям. И молчал долго - лет пятнадцать.
А узнали мы о той истории, когда сына нашего называли уже Дмитрием Николаевичем, он стал детским психологом и работал в школе. Лишь научившись бороться с детскими страхами и фобиями, он нашел в себе силы вытащить из памяти свой кошмар. Не могу сказать, что мы поверили ему - то есть в то, что все произошло на самом деле. Нам легче было допустить, что все это он увидел во сне. Однако он настаивал: все случилось наяву. Черт его знает, может и правда?
И тут с обратной стороны кто-то по двери ударил - похоже, ногой. И завыл или заплакал - Димка не понял, только от ужаса отскочил подальше. Пес тоже струхнул - с визгом бросился в ноги хозяину и стал к нему прижиматься. В это время в чулане происходила какая-то возня: словно кто-то ворочал там мебель - у матери там стояли старые тяжеленные шкафы, набитые припасами. "Выпусти меня!" - вдруг раздалось из чулана.
Дима онемел от удивления и замер на месте. Голос был детский, похоже, девчоночий. Но как в дом попала чужая девочка? Надо было открыть, а ему было страшно. Что-то его насторожило - как он потом рассказывал, каким-то могильным холодом тянуло из-под двери. "Выпусти меня!" - опять капризно заныла непрошеная гостья. И Дима решил посмотреть: все же парень, негоже пугаться маленькой хулиганки. Подумал, что сможет за себя постоять.
Распахнул дверь, поднажав плечом и увидел внутри странное существо: она была ростом с шести-семилетнего ребенка, с морщинистым лицом злобной старухи и в черном грязном балахоне... Он замер на пороге чулана, а существо злобно оскалилось, сверкнув глазищами и бросилось на него. От смертельного ужаса он заорал диким голосом, отпрыгнул и в два прыжка оказался в комнате.
Захлопнул дверь и, вцепившись в ручку, все тянул и тянул ее на себя - чтобы не дать войти этой ведьме. Бедный Максик остался с другой стороны и он визжал там так, словно его пытались разорвать на части. От потрясения Димка потерял сознание. Когда пришел в себя, он лежал на полу, а Макс лизал его лицо и поскуливал от боли. На его теле Димка потом увидел глубокие раны - такие он мог получить, сцепившись с соседской собакой, к примеру.
Когда к дому подъехала моя мать на такси, она едва достучалась - внук не хотел открывать ей. А когда все же отпер дверь, вид его бабушку страшно испугал: мальчик был бледен, дрожал и размазывал слезы. "Дима, Дима, что случилось?" - едва не плакала бабушка. Сын же кричал в истерике: "Где ты была?" Больше ничего она не могла добиться от него.
Справедливости ради должен сказать, что мама моя была вовсе не легкомысленной и не безответственной женщиной. Внука она оставила одного до ночи, потому что, будучи в городе, узнала о болезни старинной своей подруги - очень пожилой и совершенно одинокой женщины. Она лежала без помощи уже сутки и мать должна была позаботиться о ней: вызвать врача, сопроводить ее в больницу, куда ее направили с инфарктом... Словом, оправдание у нее было вполне серьезное.
Она, разумеется, не ожидала, что в дачном поселке, где все друг друга знают, может произойти что-то ужасное. А Димка, даже успокоившись, ничего ей так и не сказал. И доктору, что приходил к нему утром, тоже не дал никаких объяснений. Он отказывался поведать о произошедшем и нам, родителям. И молчал долго - лет пятнадцать.
А узнали мы о той истории, когда сына нашего называли уже Дмитрием Николаевичем, он стал детским психологом и работал в школе. Лишь научившись бороться с детскими страхами и фобиями, он нашел в себе силы вытащить из памяти свой кошмар. Не могу сказать, что мы поверили ему - то есть в то, что все произошло на самом деле. Нам легче было допустить, что все это он увидел во сне. Однако он настаивал: все случилось наяву. Черт его знает, может и правда?
751881