Лёня.
Лёня шел по тоскливой осенней улице города N. Ветер, всё более злой с каждым днем уже оборвал листья с хрупких берез, которые лишь весной кажутся милыми, юными девами, но осеью становятся похожи на скрюченных старух, кутающийся в дырявую серую шаль хмурого осеннего неба и плачущих о своей молодости скупым осенним дождём. Ах, как непохожа эта мелкая, холодная, беспрерывная морось на шумный и раскатистый, свежий летний ливень. На улице в такой непогожий день не было прохожих кроме высокого худощавого парня, которого и звали Лёня.
Лёне было 23 года и он с отличием заканчивал консерваторию им. Серова по классу скрипки. Он был хмурым парнем из бедной семьи, приехавшим в город N учиться и пробившийся в столь хорошее заведение исключительно благодаря таланту. Из-за такого положения дел всю верхнюю одежду Лёни составляло длинное потертое пальто, серое-как сама поздняя осень. А молодой человек всё брёл и брёл, заворачивая и петляя по улицам и переулкам N.
Лёня шел по тоскливой осенней улице города N. Ветер, всё более злой с каждым днем уже оборвал листья с хрупких берез, которые лишь весной кажутся милыми, юными девами, но осеью становятся похожи на скрюченных старух, кутающийся в дырявую серую шаль хмурого осеннего неба и плачущих о своей молодости скупым осенним дождём. Ах, как непохожа эта мелкая, холодная, беспрерывная морось на шумный и раскатистый, свежий летний ливень. На улице в такой непогожий день не было прохожих кроме высокого худощавого парня, которого и звали Лёня.
Лёне было 23 года и он с отличием заканчивал консерваторию им. Серова по классу скрипки. Он был хмурым парнем из бедной семьи, приехавшим в город N учиться и пробившийся в столь хорошее заведение исключительно благодаря таланту. Из-за такого положения дел всю верхнюю одежду Лёни составляло длинное потертое пальто, серое-как сама поздняя осень. А молодой человек всё брёл и брёл, заворачивая и петляя по улицам и переулкам N.