Это было на Украине, в Хмельницкой области, станция Дунаевцы. Это место кладбищем стало после войны, а во время войны там был концлагерь. Очень много людей там немцы погубили.
Вырыли ров, доски положили и, когда люди шли через ров, их расстреливали. И таких могил там несколько. А ведь в тех могилах и живые были, а то как же. Немцы-то не разбирались особо: мёртвый упал или живой - затолкают бульдозером землю в ров, утрамбуют и всё.
И вот на этом месте кладбище потом образовалось. Я на многих кладбищах за свою жизнь побывала, там, как правило, покойно, а на этом жутко...
Когда я училась в пединституте, то приезжала домой в пятницу в два часа ночи, а в это время пригородные автобусы уже не ходили, и мне приходилось два-три километра идти до дома пешком. Дорога шла мимо этого кладбища, отделённого от дороги только полосой лесопосадки. И вот однажды, где-то в ноябре, шла я там. Снег тогда ещё не лёг, но земля уже промёрзла, и по замёрзшей этой земле ветер гонял позёмкой жалкое подобие снега. Ветер был сильным и дул мне в спину.
Я бегом-бегом дохожу до кладбища и слышу - там вой поднялся. Вроде ветер, но звук такой, что не поймёшь: не то волки воют, не то ребёнок плачет, что-то ухает там, что-то звенит. Ужас, в общем. Когда я шла напротив дорожки к кладбищенским воротам, вой стал громче.
Вырыли ров, доски положили и, когда люди шли через ров, их расстреливали. И таких могил там несколько. А ведь в тех могилах и живые были, а то как же. Немцы-то не разбирались особо: мёртвый упал или живой - затолкают бульдозером землю в ров, утрамбуют и всё.
И вот на этом месте кладбище потом образовалось. Я на многих кладбищах за свою жизнь побывала, там, как правило, покойно, а на этом жутко...
Когда я училась в пединституте, то приезжала домой в пятницу в два часа ночи, а в это время пригородные автобусы уже не ходили, и мне приходилось два-три километра идти до дома пешком. Дорога шла мимо этого кладбища, отделённого от дороги только полосой лесопосадки. И вот однажды, где-то в ноябре, шла я там. Снег тогда ещё не лёг, но земля уже промёрзла, и по замёрзшей этой земле ветер гонял позёмкой жалкое подобие снега. Ветер был сильным и дул мне в спину.
Я бегом-бегом дохожу до кладбища и слышу - там вой поднялся. Вроде ветер, но звук такой, что не поймёшь: не то волки воют, не то ребёнок плачет, что-то ухает там, что-то звенит. Ужас, в общем. Когда я шла напротив дорожки к кладбищенским воротам, вой стал громче.