- Где она? Она ушла? - шептал мне в спину Джеймс, часто дыша от ужаса и долгого бега.
Мы перемещались от надгробия к надгробию. Но каждый раз, пробегая по кругу мимо одного и того же склепа, нам все меньше этого хотелось. Софи пригнувшись, стояла около, держа меня за руку. Она все время вскидывала голову к покрытому тучами небу и шептала молитву. Это не помогало и доказывало это тихое перебирание фарфоровых пухлых ножек кукольной девочки с огненно рыжими волосами. Она смотрела на нас своими изумрудными кошачьими глазами, иногда прикрывая их веками и касаясь ресницами безупречной "кожи". Она вытянула перед собой пухленькую детскую ручку, указывая на нас. Ее алые губы открылись и из них, словно перезвон колокольчик текли слова:
И будет вечность тьма
Звонить в колокола,
Ища ответ на зов
И вечный плач веков!
Но как проснется зло,
И свет затмит оно
На острие ножа
Мир станется тогда!
Это похоже на пророчество что мы прочитали в книге. Где она? В ней есть ответ! Должен быть!
Мы перемещались от надгробия к надгробию. Но каждый раз, пробегая по кругу мимо одного и того же склепа, нам все меньше этого хотелось. Софи пригнувшись, стояла около, держа меня за руку. Она все время вскидывала голову к покрытому тучами небу и шептала молитву. Это не помогало и доказывало это тихое перебирание фарфоровых пухлых ножек кукольной девочки с огненно рыжими волосами. Она смотрела на нас своими изумрудными кошачьими глазами, иногда прикрывая их веками и касаясь ресницами безупречной "кожи". Она вытянула перед собой пухленькую детскую ручку, указывая на нас. Ее алые губы открылись и из них, словно перезвон колокольчик текли слова:
И будет вечность тьма
Звонить в колокола,
Ища ответ на зов
И вечный плач веков!
Но как проснется зло,
И свет затмит оно
На острие ножа
Мир станется тогда!
Это похоже на пророчество что мы прочитали в книге. Где она? В ней есть ответ! Должен быть!