- Может, не будем издеваться над моей девушкой, я же говорю, она испугается, я бы сам от такой шутки поседел на месте. - ворча произнёс я.
- Да лаадно, всё нормально будет, покричит и перестанет. Вот, держи башку, проснись раньше Миллы и подложи к ней, вот она визжать будет. - окончив фразу истерическим смехом.
- Ох... первый и последний раз, хоть она и любит ужасы всякие, но боюсь, дела плохо пойдут...
- Не бойся, девчонка у тебя не такая боязливая, испугается, успокоишь.
Милла вернулась с работы уставшая, даже не поужинав, рухнула спать. Шутку я отложил, что-то меня останавливало. Лёг рядом, обнял, уткнувшись мне в шею, Милла тихо засопела, перед этим, крепко поцеловав, я мурлыкал, как кот, который в течение дня ждал вкусную подкормку, обняв её ещё крепче. Предварительно, голову запихал в пакет и спрятал под нашу кровать. Если бы я знал, что эти объятия будут последними... Ни за что не отпускал её...
Проснулся я в 11-ом часу, Милла ещё спала, хотел позвонить Эрику, сказав, что передумал, уж больно переживаю за Милу, так как голова и правда внушала нечеловеческий страх: чёрные впавшие глаза, длинная разрезанная улыбка, гнилые зубы, губы местами порванные, рот в гадкой слизи, широкие скулы, пришитый нос, из которого бежала кровь, правая сторона лица разрублена, видно было кость скулы и лба, редкие, средней длины волосы, местами, словно, плешь. Муляж, как настоящий. Пошёл на кухню греть чай, как минут через 15 раздался сильный рёв Миллы: "Мааарк!!! Ааааа!!! Господи, Мааааарк!!!"
- Да лаадно, всё нормально будет, покричит и перестанет. Вот, держи башку, проснись раньше Миллы и подложи к ней, вот она визжать будет. - окончив фразу истерическим смехом.
- Ох... первый и последний раз, хоть она и любит ужасы всякие, но боюсь, дела плохо пойдут...
- Не бойся, девчонка у тебя не такая боязливая, испугается, успокоишь.
Милла вернулась с работы уставшая, даже не поужинав, рухнула спать. Шутку я отложил, что-то меня останавливало. Лёг рядом, обнял, уткнувшись мне в шею, Милла тихо засопела, перед этим, крепко поцеловав, я мурлыкал, как кот, который в течение дня ждал вкусную подкормку, обняв её ещё крепче. Предварительно, голову запихал в пакет и спрятал под нашу кровать. Если бы я знал, что эти объятия будут последними... Ни за что не отпускал её...
Проснулся я в 11-ом часу, Милла ещё спала, хотел позвонить Эрику, сказав, что передумал, уж больно переживаю за Милу, так как голова и правда внушала нечеловеческий страх: чёрные впавшие глаза, длинная разрезанная улыбка, гнилые зубы, губы местами порванные, рот в гадкой слизи, широкие скулы, пришитый нос, из которого бежала кровь, правая сторона лица разрублена, видно было кость скулы и лба, редкие, средней длины волосы, местами, словно, плешь. Муляж, как настоящий. Пошёл на кухню греть чай, как минут через 15 раздался сильный рёв Миллы: "Мааарк!!! Ааааа!!! Господи, Мааааарк!!!"