Большое глубокое море, украв меня утром рано,
Уносит зачем-то с собою во власть своего океана.
Из мрачных глубин смотрит рыба, а в чёрных глазах её голод.
Бесшумно меня несёт глыба в тот мир, где живёт лютый холод.
Чёрная бездна зияет, тянет на дно аккуратно.
Тёмное небо мерцает, душу забрав безвозвратно.
Ледяной северный ветер гонит домой волны злые.
Скоро меня берег встретит скалами, что льдом застыли.
Быстрые шумные волны, злясь ещё больше от ветра,
Бьются о глыбу льда снова, разом швыряя на метры.
Сил набираю для слова: "Скоро ли льдина причалит?",
Диким озлобленный ревом мне Океан отвечает.
Уносит зачем-то с собою во власть своего океана.
Из мрачных глубин смотрит рыба, а в чёрных глазах её голод.
Бесшумно меня несёт глыба в тот мир, где живёт лютый холод.
Чёрная бездна зияет, тянет на дно аккуратно.
Тёмное небо мерцает, душу забрав безвозвратно.
Ледяной северный ветер гонит домой волны злые.
Скоро меня берег встретит скалами, что льдом застыли.
Быстрые шумные волны, злясь ещё больше от ветра,
Бьются о глыбу льда снова, разом швыряя на метры.
Сил набираю для слова: "Скоро ли льдина причалит?",
Диким озлобленный ревом мне Океан отвечает.
Ледяной мир негодует: людям живым здесь не место.
Океан древний бушует только сильней в знак протеста.
Ненависть в каждой частице мира льда, тени и боли.
Глыбе не остановиться: гонит её ветер вольный.
Тьма бросит пусть, отступая, утро безрадостно встретит.
Я усну в мире бескрайнем, в хладных объятиях смерти.
Синей тогда станет кожа, коркой покроется тело,
Снег будет предсмертным ложем, после - укроет несмело.
Воем, не волчьим привычным, а замогильным помянет
Вьюга и снег, как обычно, мёртвую в недра утянет.
Ветер расскажет о доле в краю родном. Станет песня
"Сказкой" недоброю вскоре. Кто-то споёт её детям.
Океан древний бушует только сильней в знак протеста.
Ненависть в каждой частице мира льда, тени и боли.
Глыбе не остановиться: гонит её ветер вольный.
Тьма бросит пусть, отступая, утро безрадостно встретит.
Я усну в мире бескрайнем, в хладных объятиях смерти.
Синей тогда станет кожа, коркой покроется тело,
Снег будет предсмертным ложем, после - укроет несмело.
Воем, не волчьим привычным, а замогильным помянет
Вьюга и снег, как обычно, мёртвую в недра утянет.
Ветер расскажет о доле в краю родном. Станет песня
"Сказкой" недоброю вскоре. Кто-то споёт её детям.
Гадалка